Скандально известная - [6]

– Габби, нога не болит? – спросила Клер, пользуясь тем, что Бет завязала оживленную дискуссию с Туиндл о достопримечательностях Лондона, которые было прилично посетить очень юной леди.

По мнению Туиндл, к таковым относились амфитеатр Эстли и зверинец. Однако «Ковент-Гарден» исключался начисто.

– Мисс Бет, откуда вы знаете о существовании этого места? Я не могу не подумать…

Вопрос Клер был просто формальностью. За долгие годы она привыкла к физическому недостатку Габби, который они с Бет таковым не считали: поврежденная нога была такой же неотъемлемой частью старшей сестры, как непокорные волосы, напоминавшие конский хвост.

– С чего ты взяла? Разве я нахмурилась? – спросила Габби, стараясь ничем не выдать обуревавших ее чувств. – Нога в порядке. Просто я думаю о том, что нужно будет сделать в первую очередь по прибытии в Лондон.

– Габби, как ты думаешь, тетя Сэлкомб согласится помочь Клер? – тревожно нахмурившись, спросила Бет, прервавшая свою беседу с Туиндл. Хотя Бет была слишком молода для балов, раутов и вечеров в признанных бастионах «хорошего тона», это не мешало ей принимать близко к сердцу предстоящий дебют Клер.

– Не могу сказать наверняка, но надеюсь на это. В конце концов, когда мне самой исполнилось восемнадцать, она предлагала мне свое содействие. Собственных детей у нее нет, и она готова была с удовольствием представить племянницу в свете. Ты ей такая же племянница, как и я, но у тебя намного больше возможностей произвести впечатление в столице, – сказала Габби, подмигнув Клер.

Она предусмотрительно не стала добавлять, что, предвкушая лондонский сезон, строила радужные надежды. Но отец в один миг вернул ее с небес на землю и сказал, что его сестра Августа явно рехнулась и не понимает, что ее старшая племянница калека и опозорится в бальном зале прямо в ее присутствии.

Габби не знала, что именно граф ответил сестре, но приглашение было отвергнуто и больше никогда уже не повторялось. Сначала девушка была уничтожена, но по прошествии нескольких лет начала считать, что это было к лучшему. Она не могла оставить одиннадцатилетнюю Клер и восьмилетнюю Бет наедине со взбалмошным отцом даже на несколько месяцев светского сезона. Так же, как и покинуть их навсегда после замужества, которое являлось конечной целью этого заветного времяпрепровождения.

Отец никогда не позволил бы ей забрать сестер с собой – что в Лондон, что в дом мужа. Если Мэтью Бэннинг чем-то владел, то владел полностью. Даже в том случае, если нисколько не ценил свою собственность.

– Мисс Габби, леди Сэлкомб – птица очень высокого полета, – предупредила Туиндл.

Гувернантке, до переселения в Готорн-Холл прожившей в Лондоне несколько лет, было известно положение в свете множества знатных особ.

– Что ж, если тетушка не захочет помочь, нам придется обойтись без нее, – с наигранной беспечностью ответила Габби.

Хотя она не знала лондонских обычаев, но понимала, что помощь леди Сэлкомб имела для успеха Клер в свете решающее значение. Из Габби, считавшей себя старой девой, да еще с физическими недостатками, могла получиться идеальная компаньонка сестры. Дочери графа – даже такого чудака и отшельника, как лорд Уикхэм – имели право занять определенное положение в обществе. Но она представляла себе Лондон лишь по книгам, рассказам Туиндл и наблюдениям за гостями отца, обычно не слишком изысканными. Конечно, без помощи леди Сэлкомб они кое-как управились бы, но с гораздо меньшим успехом, чем с помощью тетушки.

Кроме того, в дальнем уголке ее мозга притаился страх. Время, которое Габби удалось обманом выкроить у судьбы, следовало использовать полностью: второго сезона у Клер не будет.

– А нет ли у нас других родственников – на случай, если тетя Сэлкомб откажет? – с любопытством спросила Бет.

– Ты имеешь в виду, кроме кузена Томаса и леди Мод? – Когда Бет скорчила брезгливую гримасу, Габби улыбнулась. – Думаю, есть, но я предпочитаю начать с леди Сэлкомб. Сами знаете, она является – или слывет – одним из столпов общества.

Габби попыталась сменить тему разговора, вслух восхитившись деревней, мимо которой они проезжали. Она пыталась скрыть от сестер, да и всех остальных, кроме Джима, не только весть о смерти Маркуса и авантюрности их путешествия. Клер и Бет не следовало посвящать в природу сложных отношений с многочисленной родней.

Конечно, у самой Габби были собственные достаточно светские родственники по линии матери, но едва ли они стали бы помогать дебюту Клер.

Они никогда не были в Готорн-Холле и не проявляли ни малейшего интереса ни к самой Габби, ни к ее сестрам.

Дело заключалось в том, что у всех детей Мэтью Уикхэма были разные матери, которые сильно отличались друг от друга по общественному положению. Мать Маркуса, Элиза де Меланкон, прибыла в Лондон с Цейлона, надеясь на прекрасную партию. Она была признанной красавицей, имела безупречное происхождение и считалась богатой наследницей. Ее брак с графом Уикхэмом на первый взгляд выглядел идеальным, однако после двух ужасных лет, прожитых с мужем, прекрасная молодая графиня забрала сына и сбежала обратно на Цейлон.

После ее смерти, случившейся через несколько лет, граф снова посетил Лондон в поисках невесты. На этот раз его жертвой стала мать Габби, леди София Хендред, обладавшая хорошим происхождением, но не имевшая ни красоты, ни богатства; она умерла при родах через три года после появления на свет Габби.