Скандальная связь - [43]

— Мистер Бишоп, сэр, будьте добры, пойдемте с нами, — говорит отец.

Гарри, которому Сильвия в этот момент как раз дает урок жонглирования, поворачивается к нам, и деревянные шарики падают на пол вокруг него.

— Билли, ну что ты наделал, — возмущается Сильвия. — У него так хорошо получалось.

Отец ведет нас за сцену и в предвкушении потирает руки.

— Что он задумал? — шепотом спрашивает у меня Гарри, пока мы идем через сцену. Он в мгновение ока распознал в моем отце корыстолюбца, и это меня приводит в бешенство (хотя я и сама согласна с этим вердиктом).

Я пожимаю плечами и страстно мечтаю о стаканчике пунша, посиделках у камина с миссис Бишоп, которая будет суетиться вокруг меня… и еще о чистом носовом платке.

— Вуаля! — Отец распахивает дверь.

В гримерке Амелия сидит и штопает чулки. Увидев нас, она вскакивает и с радостным воплем бросается мне на шею.

Глава 14 Софи

— Ох, слава Богу, ты жива и невредима! — восклицаю я, а потом облегчение уступает место гневу и слезам: — Ну как ты могла так поступить, глупая, глупая девчонка?! Мы до смерти перепугались за тебя!

— Простите меня, миссис Марсден, мне так жаль. Я знаю, что допустила ошибку и что мне очень повезло, что все обернулось так. Теперь я понимаю, что была не права. — Она отстраняется от меня. — А как вы меня нашли?

— По чистой случайности. — В том единственном столичном театре, который я надеялась обойти стороной. — К тому же ты забыла свой дневник.

Она краснеет от обиды:

— Там было кое-что очень личное.

— Но как ты попала сюда? — интересуется Гарри.

— Очень просто, — поясняет Амелия. — По пути в Лондон в одной из гостиниц мне попалась в руки газета двухдневной давности, и я прочла, что мистер Марсден готовит новое представление в Королевском театре в Поплере. Поэтому я приехала сюда и сказала мистеру Марсдену, что знакома с вами, миссис Марсден. Я не знала, что вы на самом деле отец и дочь…

А откуда ей было это знать? Я сама ей говорила, что мы с Билли Марсденом — отдаленная родня, и сейчас мне искренне хочется, чтобы так оно и было.

Я поворачиваюсь к отцу:

— А ты и не подумал никому сообщить?

— И это вся благодарность, которую я получаю? Она здесь в полнейшей безопасности. К тому же это настоящее сокровище, находка для нашей труппы. Какой у нее голосок! — Отец посылает ей лучезарную улыбку. — Разве тебя не обрадовал этот сюрприз? Она мне все про тебя рассказала, и мы ждали тебя со дня на день. Да, ведь около часа назад мы сообщили в «Бишопс-отель» — прекрасное заведение, сэр, — что если кто-то станет искать мисс Амелию, он может обращаться прямо сюда.

— Час назад?! — спрашиваю я с возмущением.

— А лорд Шад знает? Боюсь, он будет страшно зол, — говорит Амелия.

— Еще не знает, — отвечает Гарри. — Кому-то, мисс Амелия, придется ему об этом сказать.

Я поворачиваюсь к нему:

— Если об этой истории узнает кто-то, кроме нас троих, Амелия погибла.

— Но… но я собираюсь остаться здесь! — возражает Амелия. — Миссис Марсден, это то, чем я хочу заниматься в жизни, да и разве вы сами не говорили, что я могла бы стать актрисой?

Гарри смотрит на меня, подняв брови, потом вновь переводит взгляд на Амелию:

— Вы подопечная лорда Шада, мисс Амелия. Я доверенное лицо его сиятельства, и я нарушу свои прямые обязанности, если позволю вам тут остаться. Миссис Марсден, надеюсь, вы не хотите, чтобы я солгал лорду Шаду?

— Можно было бы и соврать, — встревает Софи.

— Миссис Марсден, боюсь, вас это дело уже не касается, так как вы службу в доме лорда Шада оставили.

— Мисс Амелия, ваш опекун не знает, что вы здесь? — вопрошает отец. — Боже, Боже, как нехорошо! Придется мне отослать вас домой, несносная девчонка. — Правда, он улыбается, говоря это.

— Я никуда не поеду. — Амелия решительно усаживается на свой стул и берется за штопку.

— Что еще ты тут делала? — спрашиваю я.

— Вчера я подшивала костюмы, — с гордостью провозглашает она.

— А мистер Марсден предлагал тебе контракт? Какие-то деньги?

Она качает головой.

— Считай это периодом ученичества в театре, — говорит отец. — В конце концов, мы с Сильвией обеспечиваем ей еду и кров, а это чего-то да стоит. Ты, дорогая моя Софи, провела в театре годы, ты всосала сценическое искусство с молоком матери, да упокоит Господь ее душу, как же мне ее не хватает. Тут то же самое.

— Ах, ну да, конечно. За исключением того, что она не твоя дочь, а ученикам полагается контракт и какая-то протекция. Откуда нам знать, что Амелии не придется штопать тебе чулки еще лет десять?

— Дорогая моя, я думаю, Что у меня рука набита, нет, что у меня дар к взращиванию юных талантов. Ах, как она напоминает мне тебя в юности, Софи! — Он отцовским жестом кладет Амелии руку на голову, и та светится от счастья.

— М-да? Ты собираешься и ее продать, когда ее лучшие дни минуют, чтобы ставить представления?

— Софи, низко с твоей стороны так говорить. — Отец тяжело вздыхает. — Это дитя со временем дорастет до маленькой роли, а потом и до больших ролей, а пока будет постигать сценическое искусство под чутким руководством Сильвии и меня. И, Софи, если не возражаешь, пожалуйста, запомни: Амелия моя племянница. Сильвия, понимаешь ли, по натуре очень ревнива, а я ценю тепло семейного очага и домашний уют. Точнее сказать, уют в нашей квартире.