Скандальная молодость - [8]

Шрифт
Интервал

В некотором отдалении за ним следовал конный карабинер, и, чтобы запутать следы, Парменио тратил целый день на то, чтобы леса, отмели и луга слились в один бесконечный лабиринт.

Об охотах Риччи он рассказывал, ни к кому не обращаясь, с таким видом, будто разговаривал сам с собой, шел ли он при этом сквозь толпу на рынке, или слушал мессу, с улыбкой перенося ту пустоту, которая образовывалась на скамьях вокруг знамени рядом с ним. В этих рассказах было только одно чувство — чувство удовольствия от того, что, рассказывая их, он делает то, чего люди от него ждали.

Те, кто останавливался послушать, прежде чем продолжить свой путь, похлопывали его по плечу.

И так он шел, чтобы подкараулить Управляющего на мосту Ливелло. Парменио и карета двигались навстречу друг другу с противоположных концов плотины. Bandera dla coldra доходила до середины окошечка, враги скрещивали взгляды, пытаясь прочесть в лицах друг друга будущее и время смерти. Риччи делал вид, что хочет схватить древко, но сразу же отдергивал руку, останавливая карету, чтобы объяснить, как и когда в форте Бельведере кастрируют жалкого духовидца и мечтателя; этой остановки вполне хватало, чтобы Парменио успел доказать, что, кроме людей, животных и растений, Бог создал на Земле и человеческое дерьмо, представляющее собой некую особую расу, имеющую свои задачи и живущую по своим законам.

Сейчас, когда карета исчезла, сопровождаемая взрывом смеха, Парменио притворился, что подчиняется Демосу Баратьери. Он принялся прыгать и петь, чтобы обмануть своих сторожей и беспрепятственно приблизиться к ограде, в прутья которой он и вцепился изо всех сил.

— Человеческое дерьмо! — кричал он тем, кто донес на него.

Как его ни пытались оттащить от ограды, разжать пальцы не удавалось.

— Судьи, знать и торговцы, я вас проклинаю!

Баратьери выхватил саблю.

— Ваша совесть онемела. Она немее водоросли или листка.

— Как и твой язык, — воскликнул Баратьери. — Отныне и навсегда.

Язык Парменио сопротивлялся, и отрезать удалось только половину. Но прежде чем самому стать немее водоросли, Парменио успел посоветовать друзьям:

— Что бы они вам ни говорили, всегда поступайте наоборот!

В суматохе Дзелия скрылась. Когда она вернулась к ограде поместья Риччи, наступал вечер и снег уже похоронил все следы; и все-таки у подножия колонны она нашла отрезанный язык, ярко-красный, словно сердце на жертвеннике.

Месяц спустя ее ввели в комнату для допросов. Она увидела оружие на стенах и множество военных врачей. Парменио сидел на табуретке, спиной к ней. Когда его развернули, Дзелия увидела, что он абсолютно голый.

— Ты его боишься?

— Нет, — твердо сказала она.

— Значит, он тебе противен? Смотри, это же совсем старик.

Ей объяснили, что она должна была понимать под отвращением, какие унизительные чувства испытывать, и какие отталкивающие мысли должны были у нее возникнуть.

— Нет, — повторила Дзелия.

У нее спросили, почему. Дзелия не ответила.

— Что ты у него трогала? Что он с тобой делал в том доме?

Дзелия улыбнулась Парменио. Но казалось, что он ее не видит; действительно, он смотрел на нее так, словно она находилась от него гораздо дальше, чем на самом деле, в своем желтом одеянии она была похожа на странный и жестокий плод воображения. Тогда его заставили встать и силой развели руки, которыми он прикрывал низ живота.

— Посмотри хорошенько.

Дзелия посмотрела.

— Сколько раз ты его вот так видела?

Она никогда раньше не видела мужского естества Парменио, но сейчас смотрела на него с тем же спокойствием, что и на его руки и лицо.

— У девочки отсутствуют реакции. Следовательно, она уже подчинена его воле.

— Двух мнений быть не может, — согласились все.

Спустя два месяца ее опять отвели к Парменио, помещенному в сумасшедший дом в Колорно. Сидя за решеткой, он забавлял своих товарищей: для Дзелии он попытался балансировать апельсином на кончике носа; потом принялся вальсировать с какой-то больной старухой.

Наконец он подошел ближе.

Дзелия почувствовала его дыхание, дыхание пса с разинутой пастью.


Было лето, когда карабинеры вернулись. По тому, как они провели обыск, не найдя никого и ничего, Дзелия поняла, что Парменио сбежал. Когда отряд ускакал прочь, он действительно вошел в дом.

Пока он осматривался по сторонам, животные осторожно терлись о его ботинки или подозрительно разглядывали его со двора через окно, а в его глазах навеки застыли ужас и насмешка над самим собой. Теперь ему не удавалось отвечать даже щеглам и зеленушкам, с которыми раньше он беседовал запросто. Он брал стул, усаживался на него верхом и так проводил целые дни, практически в одной и той же позе: обхватив спинку и уронив голову на руки.

Он сражался с образами, которые в изнуряющем ритме проносились у него перед глазами; он напрягал слух так, что его уши трепетали, как у его свернувшихся в клубок собак, и улавливали малейший шум. Он взвешивал непонятные бумажные свертки, но только лишь для того, чтобы понаблюдать, как свет отражается в латунных чашках весов. На одном из столов лежали всевозможной толщины линзы, но он направлял их на какую-нибудь вещь исключительно для того, чтобы разглядывать пыль, слой которой увеличивался с каждым днем. Вещь эту он крутил в руках несколько секунд, а потом клал обратно, как бы извиняясь перед самим собой. Пристально глядя на Дзелию, он видел в ней воплощение того смутного бессилия, которое им владело, и девочка, отвечая на его лихорадочный взгляд, так же пристально смотрела на него, на свисавший с потолочной балки обрывок веревки на том месте, где он хотел повеситься.


Рекомендуем почитать
И конь проклянет седока

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Танья

Рассказ из журнала «Дружба Народов №1, 1998».


Кроме тебя одного

Сергей Иванович СтешецКРОМЕ ТЕБЯ ОДНОГОповестьТула: Приок. кн. изд-во, 1991.Геннадий Мануйлов, физрук из глубинки, едет на БАМ, чтобы поправить финансовое положение своей семьи. По дороге он становится жертвой ограбления, и, не найдя в себе сил вернуться домой с пустыми руками, становится бомжом по кличке Кешка.


Российский колокол, 2015 № 7-8

Давайте знакомиться! Я – Анастасия новый шеф-редактор этого творческого издания. Со многими из вас, кстати, мы уже познакомились заочно, во время подготовки этого выпуска: с кем-то было «живое» общение по телефону, а с кем-то – переписка посредством электронной почты. Но тоже живая, эмоциональная, легкая и непринужденная.И сегодня, когда журнал готов, я, пролистывая номер, чувствую, как от его страниц веет теплом. По-другому просто не может быть, ведь среди круговорота букв на его страницах скрывается часть души, жизни, эмоций авторов.


Бездна

За этот роман Кристоф Оно-ди-Био, французский писатель и журналист родом из Нормандии, получил две престижнейшие французские премии по литературе – Гран-при Французской академии и премию Ренодо. «Бездна» – это и детектив, и любовная история, и философская притча, настолько роман многослоен и глубок. Но прежде всего это классический французский экзистенциальный роман – о смысле бытия, о пограничности человеческого существования и человеческой сути.В качестве журналиста Сезар объездил весь мир, видел страшные разрушения, смотрел в глаза смерти, наблюдал блеск и тщету светского общества.


Деловое общение, или Школа жизни

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сад Финци-Контини

В романе «Сад Финци-Конти» перед читателем разворачиваются события жизни юноши и девушки, встретившихся в неподходящем месте и в неподходящее время и разлученных необратимым жестоким ходом истории. Это необыкновенный роман о любви — любви автора к голосу, улыбке, тени, впечатлению, которые могут существовать только в мире грез, могут являться человеку только в юности. Однако в романе этот голос, эта улыбка, эта тень имеют имя: Миколь Финци-Конти. Волшебный мир детских чувств и увлечений, тревожная, полная сомнений юность, ощущение безысходности, отсутствия будущего, предчувствие ужасной судьбы — все это в центре внимания автора романа.


La Storia. История. Скандал, который длится уже десять тысяч лет

Роман выдающейся итальянской писательницы Эльзы Моранте (1912–1985), четверть века назад взволновавший литературный мир Европы, посвящен судьбе незаметной школьной учительницы, ведущей свою борьбу за выживание в фашистской Италии в пору Второй мировой войны. Это история маленького человека, вкрапленная в историю «обыкновенного фашизма» Италии и историю потрясений уходящего века. Автор захватывает нас глубиной психологического проникновения, точностью описаний, поэтичностью обобщений, высоким гуманизмом.