Скандальная молодость - [4]

Шрифт
Интервал

— Это — «Реквием» Верди.

И Парменио откинул простыню на одном из столов. Он с самого начала заметил две босые ступни с порезом на правой и подумал, что это какая-нибудь мертвая девочка. Но это было не так. Как только Парменио открыл ей лицо, Дзелия впилась взглядом в обоих мужчин, и блеск ее глаз, подобный блеску глаз зверя в норе, заставил мир насторожиться.

Из своего дома в Санта Кроче Парменио внимательно смотрел на рассеченную каналами равнину, на заржавевшие краны маленьких стапелей, на которых ужe давно ничего не разгружали, на видневшиеся башня Сетте Кастелла и Пьеве ди Саличето, вдыхая воздух с другого берега По, из Помпонеско.

Он отметил, что мужчины, все, как один, здоровяки в плащах из грубой ткани и войлочных шляпах, были заняты беседой между собой. А женщины, озираясь, уходили из деревень и прятались в шалашах, заваленных старыми якорями, тросами и парусами, которыми, как и кранами, уже сто лет никто не пользовался; или же спускались по каналам, поверхность которых была покрыта ожидающими буксировки плавающими бревнами; некоторые находили укрытие на какой-нибудь из барж, много лет стоявших на приколе и почти полностью погруженных в грязь, которая плотной коркой покрывала полусгнившие борта. Они шли не заниматься любовью и не красть — они шли тайно выплакать свое отчаяние. На этой земле плакать было принято так, чтобы никто этого не видел.

— Это земля, которая никогда не изменится, — заявлял Парменио и продолжал без устали бродить по дорогам и пойме, в надежде, что она таки изменится у него на глазах.

— Ее изменят наши революции, — отвечали ему.

Парменио останавливался в кухнях, в хлевах. Внутри витала атмосфера воинственности, опровергавшая ту безмятежность, которую они излучали при солнечном свете; эта земля была не только зачарована утонченным духом, сарказмом и возвышенной чувственностью — это была земля, изначально неуверенная, готовая к неожиданным ребяческим выходкам. Поэтому королевская конница, делая вид, что находится на марше, двигалась вдоль некоей воображаемой прямой линии, никогда не теряя из виду заброшенные причалы, деревни вокруг которых выглядели похожими на флотилии.

Поговаривали, что гусарский полк из Пьяченцы, с его роскошным чако из красной ткани, поглядеть на который сбегались дети со всей округи, был создан для борьбы с этими загадочными берегами По.

— Ваши бунты — это просто капризы, — доказывал Парменио. — Пустое времяпрепровождение, как все те бессмысленные занятия, которым мы предаемся вместо того, чтобы по-настоящему работать. Правда в том, что вы ничего не меняете, ибо не хотите менять, потому что счастливы собственными странностями и даже собственными печалями.

Богатырского сложения мужчины скользили на маленьких лодочках, в безветренную погоду помогая себе длинными шестами. У каждого был полный достоинства вид, гордо вскинутая голова, аккуратная одежда; как будто он не бесцельно продвигался среди лягушек и водяных змей, а являлся частью некоего торжественного кортежа.

— Это — новая Галилея, — со смехом отвечал ему священник, Дон Тандзи, орудуя шестом с такой же небрежной легкостью, как и все остальные. — Мы представляем собой центр мира, ибо наделены всеми его добродетелями и пороками.

Парменио в сомнении присаживался на берегу. Какой смысл, думал он, в земле, на которой люди предаются исключительно бесполезным занятиям: разводят птиц, изготавливают картинки «ех voto» с изображением святых в момент совершения ими чуда и статуэтки скорбящей Богоматери, играют на давным-давно забытых инструментах, начиная с лютни, и предаются размышлениям о том, куда, как и когда какая-нибудь щука отправится умирать!

Но ведь и он оставил Парму и Палаццо Фьонда, отправившись жить в эти места под предлогом пропаганды революционных программ брата, это было сделано для того, чтобы заниматься тем же, чем и они, ради той же бессмысленности.

На лодках, которые уже почти слились с горизонтом, услышать его не могли. Поэтому свои разъяснения он заканчивал криком:

— Пусть ваши бунты будут искренними! Научитесь ненавидеть свои несчастья!

После чего потирал руки, удовлетворенный тем, что можно забыть о великих идеалах и, если возникнет желание, побеседовать с одним из тополей.

Он научился чувствовать окружавшую его природу, летними ночами бродя по округе с пучком пылающей пакли, и Дзелия наблюдала, как он расхаживает у заводей и протоков, не теряя его из виду благодаря язычкам пламени в его руке, которые только утренняя заря заставляла исчезнуть. Светящийся нимб перемещался в пространстве в соответствии с какими-то магическими расчетами, и в нем голова Парменио сияла необычайным блеском, и леопарды, пантеры, другие фантастические звери свертывались клубком у ног человека и слушали его. Иногда в песчаных карьерах, наполняя ночь танцевальными мелодиями, появлялись баржи, и прекрасные девушки бросались с них в воду, спасаясь от юношей, которые, смеясь, неожиданно нападали на них.

Отмели заполнялись удивительными созданиями. Здесь собирались ангелы с фиолетовыми и небесно-голубыми крыльями; эти насмешливые забавные уродцы опускались на колени, чтобы легче было копать руками, и в результате тяжкого труда извлекали ту вещь, которая находится в центре всех вещей, и торжественно поднимали ее вверх с криками ликования.


Рекомендуем почитать
Дорога в бесконечность

Этот сборник стихов и прозы посвящён лихим 90-м годам прошлого века, начиная с августовских событий 1991 года, которые многое изменили и в государстве, и в личной судьбе миллионов людей. Это были самые трудные годы, проверявшие общество на прочность, а нас всех — на порядочность и верность. Эта книга обо мне и о моих друзьях, которые есть и которых уже нет. В сборнике также публикуются стихи и проза 70—80-х годов прошлого века.


Берега и волны

Перед вами книга человека, которому есть что сказать. Она написана моряком, потому — о возвращении. Мужчиной, потому — о женщинах. Современником — о людях, среди людей. Человеком, знающим цену каждому часу, прожитому на земле и на море. Значит — вдвойне. Он обладает талантом писать достоверно и зримо, просто и трогательно. Поэтому читатель становится участником событий. Перо автора заряжает энергией, хочется понять и искать тот исток, который питает человеческую душу.


Англичанка на велосипеде

Когда в Южной Дакоте происходит кровавая резня индейских племен, трехлетняя Эмили остается без матери. Путешествующий английский фотограф забирает сиротку с собой, чтобы воспитывать ее в своем особняке в Йоркшире. Девочка растет, ходит в школу, учится читать. Вся деревня полнится слухами и вопросами: откуда на самом деле взялась Эмили и какого она происхождения? Фотограф вынужден идти на уловки и дарит уже выросшей девушке неожиданный подарок — велосипед. Вскоре вылазки в отдаленные уголки приводят Эмили к открытию тайны, которая поделит всю деревню пополам.


Необычайная история Йозефа Сатрана

Из сборника «Соло для оркестра». Чехословацкий рассказ. 70—80-е годы, 1987.


Как будто Джек

Ире Лобановской посвящается.


Петух

Генерал-лейтенант Александр Александрович Боровский зачитал приказ командующего Добровольческой армии генерала от инфантерии Лавра Георгиевича Корнилова, который гласил, что прапорщик де Боде украл петуха, то есть совершил акт мародёрства, прапорщика отдать под суд, суду разобраться с данным делом и сурово наказать виновного, о выполнении — доложить.


Сад Финци-Контини

В романе «Сад Финци-Конти» перед читателем разворачиваются события жизни юноши и девушки, встретившихся в неподходящем месте и в неподходящее время и разлученных необратимым жестоким ходом истории. Это необыкновенный роман о любви — любви автора к голосу, улыбке, тени, впечатлению, которые могут существовать только в мире грез, могут являться человеку только в юности. Однако в романе этот голос, эта улыбка, эта тень имеют имя: Миколь Финци-Конти. Волшебный мир детских чувств и увлечений, тревожная, полная сомнений юность, ощущение безысходности, отсутствия будущего, предчувствие ужасной судьбы — все это в центре внимания автора романа.


La Storia. История. Скандал, который длится уже десять тысяч лет

Роман выдающейся итальянской писательницы Эльзы Моранте (1912–1985), четверть века назад взволновавший литературный мир Европы, посвящен судьбе незаметной школьной учительницы, ведущей свою борьбу за выживание в фашистской Италии в пору Второй мировой войны. Это история маленького человека, вкрапленная в историю «обыкновенного фашизма» Италии и историю потрясений уходящего века. Автор захватывает нас глубиной психологического проникновения, точностью описаний, поэтичностью обобщений, высоким гуманизмом.