Скандал в шелках - [5]

Герцог пожал плечами.

– Это зависит от точки зрения…

– И все же я не понимаю… – пробормотал граф. – Ведь они могли бы закрыть магазин и жить здесь. У вас комнат вполне хватает. Да и денег тоже. Зачем им кланяться и лебезить перед клиентками?

– Страсть, – пояснил Кливдон. – Работа – их страсть.

Но Лонгмор не совсем сознавал, что такое страсть. Более того, он был твердо уверен, что никогда ее не испытывал, поскольку в последний раз страдал из-за женщины в восемнадцать лет. Но его ближайший друг Кливдон все это прекрасно знал, поэтому граф ничего не сказал. Снова покачав головой, он подошел к буфету и наполнил тарелку яйцами и огромными ломтями бекона. После чего отнес все к столу и, усевшись, принялся за еду.

Гарри всегда считал дом Кливдона своим, и хозяин не раз заверял, что так будет и впредь. Что ж, герцогине он, похоже, нравился. А вот средняя сестра, блондинка, та готова была пристрелить его, что делало ее еще более интересной и привлекательной.

Именно поэтому он ждал и наблюдал за ней. И именно поэтому последовал за ней этим утром от «Мэзон Нуар» до Чаринг-Кросс. Увидев же в ее руке газету, тотчас понял, что это «Фоксиз Морнинг Спектакл» – листок, попадавший на улицы города и в грязные лапы продавцов газет ранее изданий конкурентов и, как правило, содержавший свеженький скандальчик. Хотя многие развлечения бомонда не начинались раньше одиннадцати вечера и заканчивались перед рассветом, Фокс неизменно начинял свой листок подробностями о том, что произошло всего несколько часов назад. Все признавали это большим достоинством издания, поэтому многие представители высшего общества регулярно читали скандальный листок.

Сгорая от любопытства – ему хотелось узнать, что привело Софи в Кливдон-Хаус в столь ранний час, – граф купил газету у оборванца, торчавшего на углу, и немного задержался, чтобы просмотреть листок. Он уже был знаком с «почерком» Софи и сразу понял, что это именно она организовала скандал с Шериданом. Но каким образом?.. Многое в ней он находил интригующим – начиная с походки. У нее была осанка, как у леди, и все же в ее покачивавшихся бедрах было нечто… не очень-то приличное. И это еще больше интриговало.

– Я женился на Марселине, зная, что она никогда не окажется от работы, – продолжал Кливдон. – В противном случае она ничем не отличалась бы от остальных. И не была бы той женщиной, которую я люблю.

– Любовь… – вздохнул Лонгмор. – Скверная штука…

– Когда-нибудь любовь придет и к тебе. Придет – и собьет с ног, так что плюхнетесь, сэр, на собственный зад. – Кливдон улыбнулся. – И вот тогда я над вами посмеюсь.

– Для этого любви придется немало потрудиться, – заверил друга Лонгмор. – Я не такой чувствительный, как ты, Кливдон. Если любовь пожелает меня сцапать, ей придется не только сбить меня с ног, но и связать, а потом измочалить до полусмерти. Да еще и выбить из головы то, что некоторые оптимисты называют мозгами.

– Вполне возможно, – согласился Кливдон. – И это сделает очередной «Спектакл» еще более забавным.

– Долго ждать придется, – буркнул граф. – Пока что главная моя проблема – Клара и ее бурная жизнь.

– Осмелюсь сказать, что дела у тебя дома крайне плохи для вас обоих, – посочувствовал Кливдон.

– Знаю, – кивнул граф. Его отец лорд Уорфорд был когда-то опекуном Кливдона, поэтому они с герцогом были скорее братьями, чем друзьями. И Кливдон с детства обожал Клару, так что все полагали, что они со временем поженятся. Вероятно, так и случилось бы, если бы герцог не встретил свою модистку. – Отец умыл руки, – сообщил Лонгмор. – В отличие от матери. – Мать же была вне себя. Малейшее упоминание о герцоге или его жене вызывало у нее истерику. Они с Кларой ссорились без всяких причин и постоянно втягивали Гарри в свои свары. Каждый день от сестры приходило очередное послание, в котором та умоляла приехать и СДЕЛАТЬ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ.

Лонгмор и Клара присутствовали на свадьбе Кливдона – словно давали свое благословение на брачный союз. Этот факт, немедленно отмеченный в «Спектакл», превратил Уорфорд-Хаус в поле битвы.

– Я вполне понимаю, почему Клара не желает иметь со мной ничего общего, – пробормотал герцог.

– Еще бы не понять! – воскликнул Гарри. – Она не раз это объясняла, причем очень громко и в присутствии всех своих знакомых.

– Но кое-чего я не понимаю… Почему она не прогонит Аддерли?

– Ну как же?.. Высокий, светловолосый, поэтического вида… – Лонгмор усмехнулся. – И знает, что сказать даме. Мужчины-то видят его насквозь. Но не женщины.

– Я понятия не имею, что у Клары на уме, – пожаловался Кливдон. – Моя жена и ее сестры стремятся докопаться до истины. Их дело – понимать своих клиенток, а Клара – особенная. Лучшая покупательница, на которой идеально сидят сногсшибательные модели Марселины. Сестры не желают, чтобы Клара вышла за человека с пустыми карманами.

– Значит, они еще и свахи? – удивился Лонгмор. – Если так, хотелось бы, чтобы они нашли ей кого-то подходящего и избавили меня от унылых ночей в «Олмаке».

– Предоставь все Софи, – посоветовал Кливдон. – Она ходит на все балы, поэтому лучше остальных сестер знает, что происходит.