Скандал в семействе Уопшотов - [18]

Джонсон высадился в Нормандии на четвертый день десантной операции [6 июня 1944 года произошла высадка англо-американских войск в Нормандии]. Его первый сержант, толстый увалень, прострелил себе ногу, как только они высадились на берег, а кровожадный ротный командир погиб после трех часов сражения. Истинными храбрецами оказались такие, как он, скромные и сдержанные люди. На третий день боев он был ранен и вывезен на самолете в госпиталь в Англию. По возвращении в роту Джонсона перевели в штаб, где он и оставался до самой демобилизации. Так он потерял четыре года жизни, пока другие молодые люди делали карьеру. Когда Джонсон приехал на озеро Верхнее, его тетки уже не было в живых, а мать лежала при смерти. Похоронив мать, он остался со счетами от врача на три тысячи долларов, со счетом похоронного бюро на тысячу четыреста долларов и с семитысячной закладной на дом, который никто не хотел покупать. Ему было тогда двадцать семь лет.

Джонсон налил себе еще стакан хереса.

- У меня никогда не было игрушечного электрического поезда, - сказал он вслух. - У меня никогда не было собаки.

Получив работу в Управлении по делам ветеранов войны в Дулуте, он извлек еще один урок: большинство людей рождаются в долг, живут в долг и умирают в долг; честность и трудолюбие не спасают от ярма задолженности. Джонсону нужна была какая-нибудь шальная, какая-нибудь рискованная затея; и озарение снизошло на него однажды вечером, когда он стоял на небольшом холме недалеко от озера Верхнего. Вдали он видел огни Дулута. Внизу тянулись плоские крыши консервного завода. Вечерний ветер дул из города в его сторону и приносил с собой лай собак. Мысли Джонсона потекли в этом направлении. На холме жили две тысячи человек. У каждого из них была собака. Каждая собака съедала в день по крайней мере банку корма. Люди любят своих собак и готовы платить хорошие деньги, чтобы их прокормить, но кто знает, что именно находится в банке собачьего корма? Что собаки любят? Объедки с хозяйского стола, требуху и конский навоз. Бездомные собаки всегда отличаются густой шерстью и отменным здоровьем. Джонсону нужна было только придумать броское название: "Староанглийский корм для собак". У большинства людей Англия ассоциируется с ростбифом. За такую этикетку на консервной банке хозяева собак заплатят хоть четверть доллара. Шум консервного завода звучал в унисон со всеми этими мыслями, и Джонсон, довольный собой, пошел спать.

Он поставил несколько опытов на соседских псах и наконец составил рецепт собачьей смеси. Эта смесь состояла из девяноста процентов отбросов, которые выметали с полов фабрики, изготовлявшей готовые завтраки в целлофановых пакетах, десяти процентов конского навоза из конюшни при манеже и достаточного количества воды, чтобы смесь стала влажной. Джонсон заказал в типографии этикетки с геральдическим щитом и надписью "Староанглийский корм для собак", сделанной причудливым шрифтом с завитушками. Консервный завод согласился изготовить партию банок в тысячу штук, Джонсон нанял грузовик и доставил ингредиенты на завод в контейнерах для мусора. Когда банки были снабжены этикетками, упакованы в ящики и сложены в его гараже, он почувствовал, что обладает теперь чем-то ценным и прекрасным. Он купил новый костюм и стал появляться на рынках в Дулуте с образцом "староанглийских" консервов.

Всюду повторялась одна и та же история. Бакалейщики покупали свой товар у оптовиков, а когда он обращался к оптовикам, те объясняли, что не могут торговать его консервами. Корм для собак, который они продавали, поставляли чикагские мясоупаковочные комбинаты со скидкой, вместе с другими продуктами; Джонсон не мог конкурировать с Чикаго. Он пытался торговать своими консервами вразнос, но собачий корм так не продашь, и это послужило ему суровым уроком. У независимого частного предпринимателя не было никаких шансов. В Дулуте было полно голодных собак, а Джонсон хранил у себя в гараже тысячу банок корма для них, но, как независимый частный предприниматель, он был бессилен с выгодой для себя преодолеть пропасть, отделяющую товар от потребителя. Теперь, вспомнив об этом, Джонсон выпил еще стакан хереса.

Тем временем стало темно. Дневной свет за окном померк, и Джонсон оделся, чтобы спуститься к ужину, Он был единственным посетителем в столовой; Мейбл Маултон подала ему тарелку жирного супа, в котором плавала обгорелая спичка. Обгорелая спичка, как и ночной горшок, наполнила его сердце безудержной ненавистью к Сент-Ботолфсу.

- Ох, ради бога, простите, - сказала Мейбл, когда он указал ей на спичку. - Ради бога, простите. Видите ли, в прошлом месяце с отцом случился удар, и нам страшно не хватает рабочих рук. Не все идет так, как хотелось бы. Автоматическая зажигалка у газовой плиты не работает, и повару приходится зажигать конфорки спичками. Наверно, потому спичка и попала к вам в тарелку. Я сейчас уберу суп и подам тушеное мясо; я сама присмотрю, чтобы никаких спичек в него не попало. Обратите внимание, я беру тарелку левой рукой. Прошлой зимой я ее вывихнула, и она с тех пор плохо сгибается, но я все время ею что-то делаю, чтобы ее разработать. Доктор говорит, что рука поправится, если я буду ее упражнять. Конечно, было бы легче все делать правой рукой, но время от времени...