Скандал в личной жизни - [48]

– Спасибо, дружище.

Джексон обнял ее, и они вышли в ночь.

* * *

Было вполне естественно, что Алекс переехала в квартиру Джексона. Бывший товарищ по комнате Джексона устал от многочисленных полотен, красок, мольбертов и вернулся в свою городскую квартиру. Алекс после года общежитской жизни тоже соскучилась по собственному углу.

Конечно, все предполагали, что они сойдутся, и во многом были правы. Алекс любила Джексона и знала, что он любит ее. Они поддерживали друг друга и заботились друг о друге. Она готовила слабые куриные бульоны, когда он подхватывал простуду, а Джексон подолгу засиживался ночами, проверяя ее подготовку к тестам. Им следовало претворить в жизнь все остальное, что ожидается от возлюбленных, помимо того первого поцелуя, что навсегда разрушил существовавший между ними барьер, Алекс ждала. Джексон тоже ждал. Но подходящий момент все не приходил; их пугало, что став любовниками, они не смогут остаться друзьями. И ни один из них не хотел рисковать.

Хотя нередко, особенно в первые недели после переезда, когда Алекс перевезла постель, лозунги и стерео, она гадала, почему этого не произошло. Алекс ничего не имела бы против рук Джексона, обнимающих ее холодными ночами. Иногда, когда он говорил, она смотрела на его губы, и ей так хотелось почувствовать их вкус, но не хватало смелости и решительности. При мысли о возможной близости с Джексоном, картина последствий подобной связи молнией проносилась в ее мозгу. Сначала они будут больше времени проводить вместе, даже пропустят несколько занятий, чтобы вместо них прогуляться по берегу. Потом ее отметки станут хуже, и ей придется довольствоваться степенью бакалавра, а не магистра, и тогда – прощай общее управление, вместе этого ее ждет работа по перекладыванию бумаг. Один поцелуй – и она пожертвует всем. Как Меган из-за Тони и, какое-то время, Клементина из-за Коннора. Алекс была слишком умна, или слишком глупа, смотря под каким углом посмотреть, чтобы докатиться до этого.

Поэтому она держалась на расстоянии от Джексона, а он не сопротивлялся, и они просто оставались друзьями. Оба стремились к успеху, и оба были достаточно сильны, чтобы заплатать за него достойную цену.

Примерно через год после того, как Клементина приехала в Нью-Йорк, ее фотографии стали появляться в журналах для женщин. Артур хотел действовать не спеша, писала Клементина в письмах Алекс. У него был план: возбудить к ней интерес ненавязчиво, постепенно привлекая внимание. Снимок в профиль в одном журнале, загадочный силуэт в другом. Существовала брешь в моделях, державшихся в тени, и Клементина на какое-то время собиралась заполнить эту брешь. Она создавала ауру таинственности, никоим образом не позволяя публике узнать слишком много. Артур учил ее не высовываться, оставлять что-нибудь про запас. По крайней мере, до тех пор, пока у рекламодателей слюнки не потекут от желания узнать больше.

Это не заставило себя долго ждать. Спустя пару месяцев случайные звонки от малочисленных фотографов и рекламных агентов превратились в непрекращающийся поток. Но Артур, по-прежнему тянул время. Он не хотел делать из Клементины посредственную модель. Она будет звездой. Она станет фотомоделью, о которой будут говорить, как о самой красивой женщине в мире. Площадка для фотосъемок станет стартом для прыжка в мир большого кино. Артур уже добился, чтобы ее включили в список учащихся актерского класса Джона Даниэля в Нью-Йорке. А после киносъемок она начнет свои лекции, разъезжая по всей стране, помогая женщинам дорасти до независимости. Клементина как никогда раньше была полна решимости изменить мир.

Алекс сидела на кровати и читала последнее письмо Клементины. Ее контракт с «Амор Парфюм» подписан. Компания начнется в октябре, снимки появятся в «Космополите» и «Моде».

«Фотографии такие вызывающие, – писала Клементина. – На той, что появится в «Космополите» я сижу на скале. Мы снимали в Нантуки. Боже, там было так холодно, а реклама предполагает лето. Как бы то ни было, на мне был золотистый сплошной купальник, низко-вырезанный на груди, и высоко на бедрах. Спина выгнута, глаза закрыты. Это неправдоподобно – соблазнительно, если можно так выразиться. У меня такое чувство, что снимок станет «гвоздем» сезона. Артур тоже так думает»

Артур упоминался постоянно. Артур сказал то, Артур хотел, чтобы я сделала это… Клементина редко писала о Конноре. Вот тебе и любовь. Вздор, и ничего больше.

Каждый раз, когда Алекс читала письма Клементины, или видела снимок в журнале, или изучала очередную вырезку о «молодой обещающей звезде», что присылала ей Клементина, приходилось прилагать усилия, чтобы не позволить ревности захлестнуть ее. Клементине не надо было даже стараться. Она просто улетела в Нью-Йорк и вскочила в скорый поезд, идущий в мир звезд. А Алекс в Беркли постоянно училась, и ей предстояло еще шесть лёт прорываться сквозь учебные планы университета.

Алекс не успела окунуться в приступ жалости к себе, потому что зазвонил телефон. Она поспешила в гостиную и взяла трубку.

– Что ты наденешь сегодня вечером?

Алекс рассмеялась и присела на тахту.