Скандал - [4]
— Тебе, очевидно, придется остричь свои длинные волосы, прежде чем ты появишься на телеэкране, — заметила она иронически. — Или тебе хочется завоевать популярность у хиппи?
Кротхоф рассмеялся, поперхнулся и закашлял. Ева крепко хлопнула его по спине, и ему полегчало.
Ева, как всегда, выглядела прекрасно, словно только что вышла из модного салона. Она была одета в брючный костюм из светлой антилоповой кожи; сиреневая шелковая шаль оттеняла бледность ее лица, которое резко контрастировало с черными, как вороново крыло, волосами. Сиреневые же перчатки и ядовито-зеленая сумка, перекинутая через плечо, дополняли наряд и подчеркивали ее кокетливую грацию. Словом, глядеть — не наглядеться!
— У меня ошеломляющие новости, — сказала она и опустилась в кресло для посетителей. — Представьте себе, я получила сегодня утром телеграмму. Из Зальцбурга. Маделина Растиньяк внезапно заболела и вынуждена отказаться от сегодняшнего выступления. Моцарт. Концерт для фортепьяно. Опус 23 A-Dur. Я вскочила как ужаленная. А послезавтра, — нет, через три дня — вечер сонат: Шуберт и Бетховен.
Она выпалила все это, словно наэлектризованная, глядя поочередно то на отца, то на Клауса. Затем, взяв себя в руки, снова приняла холодный, небрежный вид.
— Поздравляю, — сказал Клаус.
— Минутку! — нахмурился Кротхоф. — Сегодня вечером? Так сразу? Не будет ли это несколько…
— Ах, что ты. Я это уже играла, — пояснила Ева. — Моцарта я сыграю с закрытыми глазами. Одной репетиции с оркестром и дирижером вполне достаточно. Я уже туда звонила и обо всем договорилась. Практически я уже в дороге, папа. Я зашла только для того, чтобы предупредить тебя, что еду.
Она поднялась из кресла и подошла вплотную к Кротхофу.
— Сплюнь три раза через левое плечо, — сказала она.
Кротхофу ничего другого не оставалось, как выполнить приказание дочери и трижды плюнуть.
— Ты тоже, — обратилась она к Клаусу.
— Я тебя немного провожу. Я уже собрался уходить.
— Прекрасно, — кивнула Ева. — Ты хоть ненадолго составишь мне компанию. Итак, всего доброго, папа. Я тебе позвоню. Может быть, я задержусь там на пару дней.
— Будь осторожна. — Это звучало довольно беспомощно. Кротхоф выглядел просто жалким рядом со своей великолепной дочерью, которую он, очевидно, боготворил, но та не замечала этого.
— Не беспокойся, папа.
Клаус отворил дверь, и Ева вышла из комнаты.
— До завтра, Майнинген, — сказал Кротхоф и, с облегчением вздохнув, снял пиджак. — И передайте своему брату от меня привет, хоть мы и не знакомы. Непременно.
Еве совсем не нравилось, что Клаус должен куда-то звонить по телефону; ей пришлось сидеть в приемной в желтом пластиковом кресле, положив ногу на ногу и курить, попросив у Леммляйн огня для сигареты.
Клаус искал номер телефона в записной книжке. Весь мир отдыхает во время отпуска. Есть каникулы и у Земельной палаты — значит, Леонгард сейчас в своем сельском доме в Верхней Баварии — Моосрайне.
— Ну как, Леммляйн, — заговорила Ева, — помогают вам похудеть таблетки, которые я вам недавно дала?
Леммляйн засопела. Как она ненавидела эту раскрашенную куклу! Ее и ее вопросы, да еще при Клаусе Майнингене, который, конечно, даже не улыбнется на ее плоские шуточки, но и не оборвет ее. И как он только разрешает говорить всякий вздор?..
— Меня зовут «фроляйн Ламм», — заносчиво сказала Леммляйн, на секунду оторвавшись от машинки и снова углубившись в работу.
— Ну, хорошо, фроляйн Ламм; не хотите ли вы поздравить Клауса Майнингена? — продолжала Ева. — Ведь вы, я полагаю, в курсе дела.
— Вовсе не обязательно, — мгновенно вмешался Клаус и умоляюще взглянул на Леммляйн, но было уже поздно. Нечего было трепать о своих замыслах.
— Ну что, выполнили вы свое решение? — невинным тоном спросила Леммляйн.
— Нет, — пробурчал Клаус, обозлившись.
— Что за решение? — спросила Ева.
— Герр Майнинген хотел…
— Замолчите, Леммляйн. Я говорю по телефону.
Леммляйн хмыкнула и начала вертеть в руках письмо, лежащее около машинки. Ева пожала плечами и проводила глазами дым от сигареты, одновременно покачивая ногой. Очевидно она погрузилась в свои мысли о фортепианном концерте.
Гудки в трубке. Свободно. Щелчок и голос на той стороне провода: «Ошиблись номером!»
— Леонгард!
— Клаус? — помедлив, отозвался голос.
— Угадал. Представь себе…
— Откуда ты говоришь?
— Я в Мюнхене. Я…
— Да-да. — Леонгард, казалось, облегченно вздохнул. — Я уж подумал, что ты застрял с неисправным мотором где-нибудь на автостраде и мне снова придется тебя выручать.
Клаус отчетливо представил возмущенное лицо своего брата — тот был старше на двадцать лет — и потребовалось несколько секунд, чтобы эта картина исчезла.
— Ты еще не забыл? Как это похоже на тебя! Но тебе предстоит пережить неприятность иного рода: я хочу к тебе приехать!
— Послушай, Клаус: я занят и, кроме того, ожидаю сегодня вечером…
— К сожалению, я не могу воспользоваться машиной, приеду поездом. Доставь меня к себе с вокзала.
— Я же сказал…
— Чао, Леонгард!
Клаус положил трубку и показал невидимому брату язык. Ничего страшного. Он приедет к Леонгарду, расскажет, как идут дела, и протянет ему руку — помирится с братом. Интересно посмотреть, как этот взрослый инфант будет реагировать на то, что у него впервые не попросят денег.
Героиня сериала, «госпожа следователь» по особо важным делам Московской городской прокуратуры, Клавдия Дежкина расследует убийство актера одного из местных театров. Поначалу дело не кажется сложным: убийца задержан на месте преступления, личность заказчика известна… Но неожиданно из материалов следствия исчезают некоторые документы и вещественные доказательства. Предполагаемый убийца обнаружен в тюремной камере с перерезанным горлом. К тому же Дежкиной становится известно, что в квартире убитого актера был устроен настоящий притон, оборудованный скрытыми камерами…
Брак Йона Эверманна превратился в унылую формальность. Зато в гамбургской гимназии, где он преподает, его высоко ценят все — и ученики и коллеги. Да и необременительные любовные интрижки с лихвой восполняют то, чего этому импозантному пятидесятилетнему мужчине недостает в семейной жизни. Но однажды в гимназии появляется новая учительница — молодая, красивая, загадочная Юлия, и Йон вдруг впервые понимает, что такое настоящая любовь. Ради нее он готов на все, даже на преступление.
Последние месяцы Второй мировой войны. Половина Европы в руинах, Венгрия истекает кровью... Отважные венгерские подпольщики из последних сил ведут борьбу за скорейшее освобождение своей исстрадавшейся родины. Гестапо готовит операцию по ликвидации венгерского Сопротивления, но разведчик Кальман Борши рушит планы нацистов.Увлекательнейший военно-авантюрный роман Андраша Беркеши «Перстень с печаткой» был экранизирован венгерскими кинематографистами в 1967 году и снискал заслуженный успех у многомиллионной зрительской аудитории.
В романе знакомого советскому читателю прозаика А. Гуляшки происходит расследование убийства известного ученого-бактериолога.Из сборника Современный болгарский детектив.
«На мягком кресле в холле отеля «Мариотт» в центре Москвы сидела миниатюрная девушка в идеально облегающем точеную фигуру красном платье. У ее ног, на пушистом ковре, лежала кошка в тонком золотистом ошейнике, от которого к руке девушки тянулась едва заметная цепочка. Кошка – слишком большая и слишком пятнистая для обычного домашнего любимца…».
On a winter's evening, a trio of unruly teenagers board a bus, ganging up on Luke Murray, hurling abuse and threatening to kill him. The bus is full but no one intervenes until Jason Barnes, a young student, challenges the gang. Luke seizes the chance to run off the bus, but he's followed. Andrew Barnes is dragged from the shower by his wife Valerie: there's a fight in the front garden and Jason's trying to break it up. As Andrew rushes to help, the gang flees. Jason shouts for an ambulance for Luke, but it is he who will pay the ultimate price.