Скальпель Оккама - [10]

Шрифт
Интервал

Он вынул из-за пояса широкую, дюйма в четыре, стальную пластинку сложной формы и воткнул ее куда-то в шов между массивными камнями, из которых была сложена стена. Весь угловой участок стены начал бесшумно и тяжело подниматься вверх. Глядя на глыбу, можно было легко убедиться: это настоящие камни, и пробиться сквозь них обратно, не зная секрета, было бы нелегкой задачей.

Карл зашагал по коридору, по-прежнему не оглядываясь и предоставляя самому Уилеру решать, идти ему дальше или нет.

Уилер шел, Карл слышал его шаги и отметил с удовольствием, что, когда тяжелые блоки, шурша, опустились вниз и прочно сели на свое место, закрыв путь назад, Уилер, может быть, и оглянулся, но не остановился.

— Вы могли заметить, что сейчас мы шли вдоль боковой стены печи, — сказал Карл с интонацией гида. — А сейчас мы позади нее.

Он посторонился и пропустил Уилера вперед в маленькое помещение.

Задняя стенка печи была точно такая, как и передняя. На рельсах, входящих в печь, стояла тележка с уже знакомым гробом; углы его были обуглены, крышка и стенки мокрые; над гробом вился легкий парок. В глубине помещения на маленьком столике лежал небольшой черный чемодан.

Уилер не отводил взгляда от гроба, сохраняя внешне полное спокойствие. Карл прекрасно понимал, чего стоит Уилеру это самообладание.

— Я хочу, чтобы вы мне все объяснили, — сказал Уилер и рассмеялся. Смех его прозвучал вымученно. И Карл про себя отметил, что это первое проявление неуверенности Уилера.

— Сейчас объясню.

Он щелкнул замком чемодана и раскрыл его. Внутри были различные инструменты, сверкающие хромом и сталью, и небольшие флаконы в кармашках.

— Когда кремируют, крышку не приколачивают, — весело сказал Карл и подсунул нож под один из углов. Затем он ловко ударил ладонью по рукоятке, и крышка гроба приоткрылась. — Прислоните ее, пожалуйста, к стене позади вас.

Кливленд Уилер молча выполнил его просьбу, сохраняя по-прежнему спокойное выражение лица.

«Вот это мужчина, — подумал Карл, — настоящий мужчина…»

Они стояли по сторонам гроба, глядя на покойника.

— Здорово состарился, — произнес Уилер.

— Вы его не видели последние дни?

— Я его не видел в гробу, — сказал Уилер, — но за последний месяц я провел в одной с ним комнате больше времени, чем за все предыдущие годы. Конечно, каждая встреча продолжалась всего несколько минут… Ладно. Лучше расскажите мне об этой бутафорской печи.

— Она вовсе не бутафорская. Когда мы здесь все закончим, она отлично выполнит свое предназначение.

— Тогда к чему весь этот театр?

— Все придумано для медицинского эксперта. Бумаги, которые он подписал, пока что не больше чем липа. Вот когда мы закатим этот ящик назад в печь и включим ток, они станут совершенно законными.

— А почему не сожгли его сразу?

— Вы сейчас все узнаете…

Карл потянулся к гробу и распрямил скрещенные руки покойника. Они неподатливо разогнулись, и он прижал их к бокам. Затем он расстегнул пиджак, откинул его полы, расстегнул пуговицы сорочки и «молнию» на брюках. Покончив с этим, он поднял голову и встретился глазами с острым взглядом Уилера. Тот смотрел не на тело старика, а на него.

— У меня такое ощущение, — сказал Уилер, — что я до этой минуты никогда вас не видел.

Карл Триллинг ответил ему мысленно: «Зато видишь теперь». И подумал: «Спасибо, Джо, ты был совершенно прав. Ты нашел ответ на этот мучительный вопрос: как мне вести себя?» Ты сказал тогда: «Говори на его языке. Будь таким, как он, все время».

«Хорошенькое дело, — сказал тогда Карл. — Попробуй-ка быть таким, как он. Человеком без иллюзий (от них никакой пользы!) и без надежд (кому они нужны?), обладающим нерушимой привычкой преуспевать. Человеком, который может сказать „сегодня хорошая погода“ таким тоном, что все вокруг вскакивают по стойке „смирно“ и отвечают: „Так точно, сэр!“».

Но вслух Карл ответил только:

— Вы были слишком заняты всегда.

Он снял пиджак, сложил его, положил на столик рядом с инструментами. Надел хирургические перчатки и вынул из стерильного чехла скальпель.

— Некоторые падают в обморок, когда первый раз присутствуют при вскрытии.

Уилер натянуто улыбнулся.

— Я не умею падать в обморок.

Он действительно не упал в обморок; у него только вырвался негромкий возглас удивления.

— Так и знал, что вы удивитесь, — почти весело сказал Карл. — Если вас интересует… впрочем, он действительно мужского пола. Судя по всему, этот вид яйцеродный. Они млекопитающие, но откладывают яйца. Интересно было бы поглядеть на самку.

— До этого мгновения, — сказал Уилер деревянным голосом, словно загипнотизированный, — я думал, ваши слова, что он не человек, были просто фигурой речи.

— Нет, вы так не думали, — отрывисто бросил Карл.

Оставив слова висеть в воздухе, он ловко рассек скальпелем труп от грудины до низа живота. Неопытному человеку всегда нелегко это видеть. Трудно осознать, что труп ничего не чувствует. Карл ожидал, что Уилер содрогнется или ахнет, но тот только затаил дыхание.

— Чтобы разобраться во всех деталях, нам потребовались бы многие месяцы, — сказал Карл, искусно делая поперечный разрез в нижней части живота, — но одну вещь я хочу вам показать.


Еще от автора Айзек Азимов
Весь Азимов. Конец вечности

В эту книгу вошли три произведения Айзека Азимова, по праву признанные классикой НФ-литературы XX столетия. В романе «Конец вечности» повествуется о некой вневременной структуре, носящей название «Вечность», в которую входят специально обученные и отобранные люди из разных столетий. Задачей «Вечности» является корректировка судьбы человечества. В «Немезиде» речь ведётся об одноименной звезде, прячущейся за пыльной тучей на полдороге от Солнца до альфы Центавра. Человечеству грозит гибель, и единственный выход — освоение планеты Эритро, вращающейся вокруг Немезиды.


Я, робот

Роман в новеллах «Я, робот» относится к одной из самых важных работ в истории фантастики. Сформулированные Азимовым ТРИ ЗАКОНА РОБОТЕХНИКИ легли в основу науки об Искусственном интеллекте. Что случится, если робот начнет задавать вопросы своему создателю? Какие будут последствия программирования чувства юмора? Или возможности лгать? Где мы тогда сможем провести истинную границу между человеком и машиной? В «Я, робот» Азимов устанавливает свои Три Закона, придуманные для защиты людей от их собственных созданий, – и сам же выходит за рамки этих законов.


Основание

…Империя с высочайшим уровнем цивилизации. Ее влияние и власть распространены на десятки миллионов звездных систем Галактики. Ничто не предрекает ее краха в обозримом будущем…И вот однажды психоисторик Хари Сэлдон, создав математическую модель Империи, производит расчеты, которые неопровержимо доказывают, что через 500 лет Империя рухнет…Великий распад будет продолжаться 30 тысяч лет и сопровождаться периодом застоя и варварства. Однако Сэлдон создает План, в соответствии с которым появление новой Империи наступит всего через 1000 лет.


Камешек в небе

Из 1949 года Джозеф Шварц попадает в мир далёкого будущего – периода расцвета Галактической Империи. В результате древних термоядерных войн поверхность Земли стала радиоактивной и непригодной для жизни. В то же время люди расселились по всей Галактике и забыли о своей колыбели. Земля всего лишь камешек в небе. Ныне всё человечество живёт под управлением планеты Трантор, контролирующей двести миллионов звезд. Но на Земле ещё живы националистические настроения, некоторые земляне хотят вернуть себе власть предков.


Основание и Империя

…Империя с высочайшим уровнем цивилизации. Ее влияние и власть распространены на десятки миллионов звездных систем Галактики. Ничто не предрекает ее краха в обозримом будущем…И вот однажды психоисторик Хари Сэлдон, создав математическую модель Империи, производит расчеты, которые неопровержимо доказывают, что через 500 лет Империя рухнет…Великий распад будет продолжаться 30 тысяч лет и сопровождаться периодом застоя и варварства. Однако Сэлдон создает План, в соответствии с которым появление новой Империи наступит всего через 1000 лет.


Весь Азимов. Академия

Однажды, сидя в метро, Айзек Азимов просматривал сборник космических опер и наткнулся на картинку, изображавшую римского легионера среди звездолётов. В мозгу мелькнула мысль: а не описать ли Галактическую Империю — с точки зрения истории, экономики, социологии и психологии? Так появился самый великий учёный в истории мировой фантастики — Гэри Селдон, создавший науку психоисторию, постулаты которой актуальны уже более полувека. Так появился мир Академии: базовая трилогия о нём составила эту книгу. Так появилась "Галактическая история" от сэра Айзека, в которую входят почти все романы знаменитого фантаста.


Рекомендуем почитать
«Одним меньше»

Раздражение группы нейронов, названных «Узлом К», приводит к тому, что силы организма удесятеряются. Но почему же препараты, снимающие раздражение с «Узла К», не действуют на буйнопомешанных? Сотрудники исследовательской лаборатории не могут дать на этот вопрос никакого ответа, и только у Виктора Николаевича есть интересная гипотеза.


Нерешенное уравнение

Первоначальный вариант рассказа был издан в 1962 году под названием «Х=».


Неопровержимые доказательства

Большой Совет планеты Артума обсуждает вопрос об экспедиции на Землю. С одной стороны, на ней имеются явные признаки цивилизации, а с другой — по таким признакам нельзя судить о степени развития общества. Чтобы установить истину, на Землю решили послать двух разведчиков-детективов.


На дне океана

С батискафом случилась авария, и он упал на дно океана. Внутри аппарата находится один человек — Володя Уральцев. У него есть всё: электричество, пища, воздух — нет только связи. И в ожидании спасения он боится одного: что сойдет с ума раньше, чем его найдут спасатели.


На Дальней

На неисследованной планете происходит контакт разведчики с Земли с разумными обитателями планеты, чья концепция жизни является совершенно отличной от земной.


Дорога к вам

Биолог, медик, поэт из XIX столетия, предсказавший синтез клетки и восстановление личности, попал в XXI век. Его тело воссоздали по клеткам организма, а структуру мозга, т. е. основную специфику личности — по его делам, трудам, списку проведённых опытов и сделанным из них выводам.


Джек из Аризоны

Можно попытаться найти утешение в мечтах, в мире фантазии — в особенности если начитался ковбойских романов и весь находишься под впечатлением необычайной ловкости и находчивости неуязвимого Джека из Аризоны.


Ганская новелла

В сборник вошли рассказы молодых прозаиков Ганы, написанные в последние двадцать лет, в которых изображено противоречивое, порой полное недостатков африканское общество наших дней.


Красные петунии

Книга составлена из рассказов 70-х годов и показывает, какие изменении претерпела настроенность черной Америки в это сложное для нее десятилетие. Скупо, но выразительно описана здесь целая галерея женских характеров.


Незабудки

Йожеф Лендел (1896–1975) — известный венгерский писатель, один из основателей Венгерской коммунистической партии, активный участник пролетарской революции 1919 года.После поражения Венгерской Советской Республики эмигрировал в Австрию, затем в Берлин, в 1930 году переехал в Москву.В 1938 году по ложному обвинению был арестован. Реабилитирован в 1955 году. Пройдя через все ужасы тюремного и лагерного существования, перенеся невзгоды долгих лет ссылки, Йожеф Лендел сохранил неколебимую веру в коммунистические идеалы, любовь к нашей стране и советскому народу.Рассказы сборника переносят читателя на Крайний Север и в сибирскую тайгу, вскрывают разнообразные грани человеческого характера, проявляющиеся в экстремальных условиях.