Скальп врага - [7]

— И что? — сразу вскинулся Петрусенко. Это был камень в его огород. Точнее, в огород городского ОБНОНа. — В позапрошлом тоже смертельные случаи были. Одиннадцать или даже двенадцать…

— Девять, — поправил его Америдзе. — И семь из них пришлись на сентябрь и октябрь. В то время как в прошлом — на февраль — март.

— Да ладно вам, — отмахнулся, поморщившись, Казин. — Можно подумать, только в нашем городе наркоманы от передоза дохнут. У нас еще не самые худшие показатели. В этом году, например, всего три случая. Было бы из-за чего крик поднимать. Вы в среднем по стране посмотрите.

— Согласен, — невозмутимо ответил фээсбэшник. — Бывает и хуже.

— А данные по стажу умерших наркоманов есть? — спросила Катя.

— Хороший вопрос, — похвалил Америдзе. — Средний стаж умерших наркоманов — от полугода до года.

— А при чем тут стаж? — не понял Казин.

— Начинающие наркоманы не сразу садятся на иглу, — пояснила Катя. — Сначала они курят травку или используют легкие наркотики. А опытные наркоманы осмотрительны и не станут колоть себе что ни попадя. — Она взглянула на фээсбэшника. — Химия?

— Синтетик. Триметилфентатин, — Вдовин даже позы не переменил. И говорил бесцветно, буднично, словно речь шла о молоке или о шоколадных конфетах. — Его еще называют „белый китаец“. Порошок серого цвета, более ядовитый, чем любой цианид. Один грамм „китайца“ по физиологическому эффекту равен двадцати пяти граммам героина.

— Понятно. Поэтому они и умирали, — пробормотала Катя. — Новый товар, и никто не знал, в какой пропорции его разводить.

— Погодите, погодите, — прервал их Петрусенко. — Допустим, наркоманы пробовали завезенный кем-то новый наркотик и умирали от передоза. Могу в это поверить. Подобное случается сплошь и рядом. Но всплеска-то смертности — два. Вы сами сказали. В конце позапрошлого года и в начале прошлого. Что же они, знали, как разводить, знали, что от неразведенного можно сдохнуть, и все равно кололись?

— Я думаю, — проговорила Катя задумчиво, — что первый всплеск — это проба. Кто-то проводил испытания. Скорее всего, предлагали дозу за бесценок и смотрели, что получится. Искали нужные пропорции.

— Да? — в голосе Петрусенко прорезался здоровый скептицизм. — А чего же тогда трупы не спрятали?

— А зачем? — Америдзе стал совершенно серьезен. — Зачем прятать труп наркомана, умершего от передозировки? Спрятанный труп вызывает подозрение. А тут вкололи перед смертью лошадиную дозу героина — и концы в воду. Посмертные признаки практически неотличимы. Чего бояться? Следствия? Да кто ж станет его проводить? Картина-то ясная. Кому интересен умерший от передоза наркоман? — Он усмехнулся жестко. — А вот второй всплеск — это уже когда товар пустили в широкую продажу.

— Экспертиза показала, — поддержал коллегу Вдовин, — что триметил вызывает устойчивое привыкание уже на начальной стадии приема. Две-три дозы — и готово. Многие и рады бы соскочить, да не получится. Ни героин, ни прочие препараты уже не цепляют.

— А вы где взяли образцы? — поинтересовался Петрусенко.

— Купили через своих осведомителей, — ответил Америдзе, открывая кейс и доставая из него сложенный вчетверо лист. — У вас. И в Лобне. И в Волоколамске. И в Солнечногорске. Образцы прошли химический анализ. Заключение экспертов однозначно: купленный в разных городах порошок абсолютно идентичен по составу. А теперь минуту внимания. — Он развернул лист, положил на стол, и Катя увидела… карту области, густо заштрихованную красным карандашом. — Здесь графически отмечены темпы роста уличной преступности. Так сказать, для наглядности.

Катя присмотрелась к карте. Она напоминала стрелковую мишень, центр которой приходился как раз на их город.

— Наркотики идут от нас? — спросила она Америдзе.

Тот кивнул.

— В некотором смысле. Наши аналитики склонны считать, что в вашем городе расположен мозговой центр. Отсюда идут приказы, и здесь же небольшая опытная лаборатория, в которой и синтезируют препарат. После отладки рецептура изготовления поступает в соответствующий цех для промышленного производства. Мы даже знаем, где расположен сам цех. Одному из наших сотрудников удалось побывать в нем под видом оптового покупателя. Но есть одна оговорка. Цех начал работать только в мае прошлого года. А пробные партии „китайца“ попали к вам значительно раньше. Кто-то использовал ваш город в качестве полигона. Этот же кто-то использует его теперь как отправную точку в наркосети, — констатировал фээсбэшник.

— Ну и ну, — Петрусенко покачал головой. — Я ушам своим не верю. — Он наклонился вперед, почти навалившись широченной грудью на стол. Лицо его потемнело от едва сдерживаемого гнева. — Вы думаете, только у вас агентура есть? У нас этого добра тоже хватает. Если бы здесь, в городе, действовал цех по производству наркотиков, мы бы об этом узнали максимум через неделю! Даже раньше. Хоть какая-то информация да прошла бы.

— Цех расположен не в городе. Более того, на довольно значительном расстоянии от вас, но это не опровергает, а, напротив, только подтверждает нашу версию.

— Вы, стало быть, лучше нас знаете, что в нашем хозяйстве творится? — Петрусенко не слишком боялся сотрудника ФСБ. Ведомство смежное, к МВД отношения не имеющее.