Скала Дельфин - [26]

Отбросив большого краба, Вася попытался снять пакет с полки.

Это было совсем не таким легким делом. Ракушки, маленькие и острые, густо облепили полку и как цементом, прикрепили к ней пакет.

Зеленая вода вокруг Васина рук вдруг приобрела несколько розовый оттенок. Вася почувствовал острую боль в пальцах правой руки. Это он порезался об острые черепашки.

Наконец мешок оторвался от полки.

Не теряя здесь больше ни секунды и чувствуя, что кончается воздух, Вася быстро поплыл вверх.

Темнело в глазах, и неподвижное солнце на поверхности воды казалось черным.

Глоба встретил его появление с мешком в руках возгласом, но Вася ничего не слышал. Держась за борт, он хватал ртом воздух, пытаясь вдохнуть его как можно глубже, как можно больше.

Глоба уже не обращал на Васю никакого внимания: он вырвал у него из рук пакет, быстро бросил его на скамью шлюпки, каблуком обил острые ракушки, разорвал старую прорезиненную материю, и на свет появился небольшой, потемневший от времени портфель.

Глоба был так рад, что даже не заметил, как влез в шлюпку Вася. Он уже отдышался. Лицо его, ранее синее от удушья, уже стало, как обычно, розовым. Сейчас он хотел видеть скрипку, ту скрипку, ради которой ему пришлось пережить столько страшных минут.

Но перед Глобой на скамье вместо скрипки лежал небольшой портфель крокодиловой кожи, и ничего похожего на скрипку в лодке больше не было.

От возмущения Вася словно окаменел. Застывшими глазами он смотрел, как Глоба, спеша, раскрыл портфель и вытащил из него чуть пожелтевшие бумаги.

Он разбирал и раскладывал их радостно и с нетерпением. У него в руках Вася увидел большое фото. На нем молодой Глоба стоял в полный рост. Он был снят в офицерской форме. Увидев это, Вася тихо охнул.

— Где же скрипка? — сказал он, приближаясь к Глобе. — Где же скрипка?

— Молчи, щенок! — даже не поворачивая головы, ответил Глоба.

У Васи дух захватило от возмущения. Значит, этот Глоба подло обманывал его? Вместо скрипки он заставил достать какие–то документы!

На минуту Вася растерялся, не зная, что делать. Никогда никакой скрипки на яхте не было, а Глоба просто использовал его умение хорошо нырять и плавать под водой! Вдруг Васе пришло в голову, что этот офицер Глоба, пожалуй, делал когда–то страшные преступления, а теперь он сам, пионер Вася, помог ему.

От обиды и боли Вася чуть не заплакал.

Глоба, не обращая на него внимания, спрятал фото, думая, что парень не успел его рассмотреть, и продолжал дрожащими руками перебирать бумаги. Каждой из них было вполне достаточно, чтобы с головой разоблачить контрразведчика Глобу. Он должен был их сжечь немедленно, как только прибудет на берег.

— Вы меня обманули! — сказал Вася, чувствуя, как рыдания сжимают ему горло. — Вы меня обманули!..

На этот раз Глоба удивленно повернул голову. В тоне, которым были сказаны последние слова, ясно послышалась угроза.

— Ты видел фотографии? — настороженно, неторопливо спросил Глоба, поворачиваясь к корме, где сидел все еще голый Вася.

— Видел! — дерзко ответил парень, и Глоба вздрогнул, — видел и знаю кто вы такой. Вы — подлец и белый офицер. Сегодня об этом узнают абсолютно все.

Металлические нотки зазвучали в Васином голосе. Он смотрел Глобе прямо в глаза.

Глоба сделал шаг к нему, и в тот же миг Вася вскочил на борт шлюпки.

— Ага, испугался?

Глоба не ответил. Не сводя с Васи тяжелого взгляда, он переступил через скамейку. Лицо и глаза покраснели, налились кровью и весь он был так страшен, что Вася, ни секунды не колеблясь, бросился в море и поплыл. Неотвязанная веревка с шорохом терлась о борт и тянулся за ним. Вторым концом она была привязана к скамейке на шлюпке.

Глоба опустил руку в глубокий карман своих широких брюк и вытащил маленький револьвер.

Синяя сталь блеснула на солнце, и когда Васина головка показалась из воды, Глоба выстрелил. Шлюпка качнулась. Громкое эхо отбилось от скалы Дельфин, и чайки снова взлетели в воздух белой шумной стаей.

Глава четырнадцатая

Гоночная лодка водной станции клуба «Юных пионеров» легко отплыла от пристани.

Нина Иванова сидела на задней скамейке, держа в руках две длинные веревки от руля. Андрюша Кравченко и Гриша Глузберг сидели на веслах, а на носу лежал, пытаясь держать равновесие и не раскачивать лодку, Витя Огринчук.

Гриша Глузберг греб ритмично и важно, так же, как делал всякие другие дела. Андрюша Кравченко нервничал, каждую минуту оборачивался назад, качал лодку и этим вызвал справедливые нарекания Гриши и Нины.

Разрезая носом небольшие волны, лодка быстро продвигался вперед.

Они выехали из бухты через широкие ворота и повернули направо, туда, где за невысоким углом поднималась скала Дельфин.

Пионеры чувствовали на себе большую ответственность, и поэтому разговоров на лодке почти не было. Только озорной Огрийчук все время опускал руку в воду, брызгал на Гришу, но Глузберг решил не обращать на него внимания. Разговор на лодке как–то не клеился. Каждую минуту могли случиться совсем необычные события. Удивляло то, что нигде не было видно лодки, в которой плыли Глоба и Вася. Ведь Андрюша ясно слышал вчера, как Глоба заказал шлюпку на девять часов.