Сияющий мир - [23]

Но сейчас ему совсем не хотелось возвращаться к такому удобному, непритязательному существованию.

Морган глубоко вздохнула.

– Давайте повесим гирлянды, – предложил Нейт.

Собственное горе научило его, что, если просто сидеть на диване, легче не станет. Нужно было что-то делать.

– Хорошо, – ответила Морган. Ее голос дрожал от невыплаканных слез. Она резко отпустила его руку и вскочила. – Думаю, нужно найти звезду.

Нейт заметил, что все в доме Морган было абсолютно новеньким, недавно купленным. У них в семье вещи переходили из поколения в поколение, включая старенькую гирлянду с облупившейся краской на лампочках и картонные украшения, которые делала еще его бабушка.

То, что в коробках Морган не нашлось ни одного украшения старше одного года, показывало, каким на самом деле грустным и одиноким будет ее Рождество. И именно это заставляло Нейта дразнить ее – по любому поводу. Из-за размера ее елки, из-за полосатого чулка для Санты, который она со всей серьезностью повесила на каминную решетку, из-за чудовищной розово-зеленой звезды для верхушки елки. Он дразнил ее до тех пор, пока Морган едва могла перевести дух от смеха, а слезы в зеленых глазах сменились искрами радости. Нейт обрадовался, когда она стала поддразнивать его в ответ.

Вместе они развесили гирлянды и украшения, которых оказалось маловато для такой огромной елки – когда закончили, была почти полночь.

Морган настояла на том, чтобы выпить еще горячего шоколада. Она выключила свет во всем доме, и они сели вдвоем на лиловый диван, любуясь мягкими огоньками гирлянды.

Нейт даже не представлял, как отгородился от жизни, до тех пор, пока эта преграда не рухнула – сегодня. Он позволил себе расслабиться – впервые за два года. И понял, как устал быть постоянно настороже.

А потом он уже больше не думал ни о чем.

* * *

Нейт Хетоуэй уснул. Другая женщина, пожалуй, посчитала бы это недостаточно захватывающим финалом для такого многообещающего вечера. Но для Морган это было идеально.

Весь вечер она так старалась убедить его и себя в своей собственной независимости, что это привело к обратному, довольно неожиданному эффекту: Нейт наконец-то опустил подъемный мост и приоткрыл двери своей души. Позволил себе расслабиться.

Сейчас она любовалась им, спящим. Она могла изучить каждую черточку его лица, не опасаясь, что внезапный острый взгляд повергнет ее в смущение. И Морган с трепетом всматривалась в густые черные ресницы, в линию темных волос над воротником, твердые линии скул, подбородка, челюсти.

Вздохнув со странным ощущением спокойствия, Морган наконец-то встала, убрала чашки из-под шоколада, выключила гирлянду и взяла одеяло. Она хотела укутать Нейта потеплее, но для этого ей пришлось аккуратно приподнять его голову, подложив подуш ку. Нейт коснулся ее руки, пробормотал:

– Не уходи, останься со мной…

Морган прекрасно знала, что он спит – или засыпает – и не отдает себе отчета в том, где и с кем находится. Он отбросил свою защиту и нуждался в помощи этим вечером как никогда раньше. Он не хотел быть один – как и она.

Морган знала, что ей следует тихонько скрыться в своей комнате. Может, Нейт проснется среди ночи, очень смущенный тем фактом, что уснул в чужом доме на лиловом диване.

Итак, она знала, что следует сделать. Но вся ее жизнь состояла из чужих предписаний – за исключением того случая, когда она взбунтовалась против желаний своего жениха. Закончилось это неудачно.

Стоило сделать выводы и не отступать больше от требований общества, хотя бы потому, что все, о чем говорилось в «Радости одиночества», на самом деле не приносило никакой радости. Это был всего лишь сборник правил, которым она надеялась следовать, чтобы хоть в какой-то мере чувствовать себя защищенной, чувствовать чью-то поддержку. Книга была не путем к свободе, а всего лишь очередным оправданием для того, чтобы снова смирить свои инстинкты, не рисковать, не пытаться строить жизнь по своим правилам!

Истина заключалась в том, что никаких общих правил не существовало.

И никто не собирался оценивать или осуждать ее поступки. Пожалуй, никому и дела не было. Мать в Таиланде, отец занят новой семьей. Так почему бы не последовать своим желаниям? Даже если придется переступить через некоторые свои принципы.

И вообще, она не собиралась целую ночь лежать рядом с Нейтом, так, может, на несколько минут – а потом вернется к себе.

Морган села на край дивана, осторожно коснулась Нейта. Было похоже на то, как будто она коснулась каменной скалы, нагретой за день солнечными лучами. Неожиданно его рука обвила ее талию, притянула к себе. Морган затаила дыхание. Что она скажет, если он вдруг проснется?

Она задержала дыхание, но Нейт спал. Его дыхание стало глубоким, медленным, лаская шею Морган словно шелком – так она себе это и представляла. Она расслабилась. Их сердца теперь бились в унисон, она ощущала тепло, расточаемое его телом.

Морган сказал себе, что самое время было уйти в спальню. Однако это оказалось намного сложнее, чем она думала: оставить это тепло и силу и исчезнуть в своей холодной одинокой комнате.

Еще сложнее было расстаться с новым чувством, которое пробудилось в ней – чувством близости. Связи. И это чувство росло в ее сердце, как живое существо, и именно его можно было назвать счастьем.