Сияющий Алтай. Горы, люди, приключения - [184]
Прямо напротив нашей солнечной поляны в Карагем впадала небольшая речка. Это была Караайры (черная речка) – крупный левый приток Карагема. Он берет свое начало в ледниках самых высоких пиков Южно-Чуйского хребта, в первую очередь на северных склонах остропикой Икту. Речка бурная и полноводная, не намного меньше самого Карагема. Глубокое и окруженное с обеих сторон крутыми горами ущелье Караайры уходит от Карагема далеко на юг, упираясь там прямо в снежно-ледовые стены высокого хребта. Крутые каменные стены справа и слева от реки вздымаются намного выше чем на километр от среза воды. Упершись в хребет, речка раздваивается на две. Одна, Оштуайры, взбирается дальше на юг, прямо к Икту. Вторая, Мештуайры, сворачивает на юго-запад, где на самой снежной вершине хребта плещется безымянное озерцо и находится водораздел с речкой Бара, текущей от хребта на юг к Джазатору.
Судя по карте, озерцо в истоках Мештуайры и перевал рядом с ним – единственное на всей центральной части хребта место, не покрытое сплошь ледниками. Собираясь в поход на дикий Карагем, мы планировали перевалить Южно-Чуйский именно тут и спуститься после к Джазатору по дикому ущелью Бары. Никакой тропы на карте здесь не обозначено, но Альберт из Джазатора заверил нас, что наш опытный проводник Петр отлично знает дорогу и проведет нас по ней. В первый же день, день выхода из Джазатора, я спросил Петра, действительно ли он знает конный проход с Караайры на Бару через Южно-Чуйский хребет.
В ущелье реки Карагем (В. Рыжков, 2015 г.)
– Знаю. Каждый год там проезжаю на охоту. Дорога там, конечно, очень тяжелая. Курумы везде страшные. Но проедем! – уверенно ответил мне на это Петр.
– А много народу в Джазаторе знают эту дорогу?
– Не-е-е. Какие много! Я да еще, может, пара человек из всей деревни.
Когда Петр заболел и чуть не помер на третий день пути, когда его увезли в больницу и он был срочно заменен Ербуланом, я обратился к последнему с тем же самым вопросом:
– Скажи, Ербулан, а знаешь ли ты дорогу с Карагема на Бару?
– Нет, не знаю. Только вот слыхал про нее, – честно ответил Ербулан. А Толя еще раньше сказал мне, что не знает.
Мы расстелили по траве карту и стали втроем ее разглядывать.
– На место приедем – там и посмотрим, – сказал после долгого изучения карты Ербулан.
И вот мы на месте.
Перед нами несется дикий Карагем. Воды в нем много, вода высокая. Скорость воды страшная. Вода слегка мутная, дна не видно. Прямо напротив через реку виднеется устье Караайры. Оно густо заросло лесом, мы видим там сплошной бурелом и непролазную густую чащу. Лес высоко взбирается в гору обоими берегами. Выше леса без всякого перехода нависают отвесные скалы. К ним цепляются трава и редкие скрюченные кедры с темно-зеленой хвоей. На скалах вдалеке и выше пасутся, балансируя над пропастью, козероги.
Ербулан целый час, а то и больше ощупывает в бинокль каждый метр ущелья Караайры. Сначала его правый берег. Потом левый. Сам лес. Затем все, что выше леса. После пересчитывает всех козерогов, медленно жующих траву на скалах. Он пытается заглянуть и вдаль – под самый снежный хребет. Его вывод совсем неутешителен.
– Не знаю я, как тут проехать. Главное, что непонятно, с какой стороны там дорога, по какому берегу надо ехать. А так, когда не знаешь, вообще бесполезно даже лезть туда.
– А брод-то тут есть? Через Карагем? – спрашиваю я.
– И брода здесь нет. Только ниже можно попытаться перейти на ту сторону. И то искать надо, пробовать, соваться. Вода-то, глянь, какая высокая нынче.
Все ясно. Без Петра нам хребет по Караайры на Бару никак не переехать. А Петра с нами нет, он заболел и уехал в Джазатор. Тогда я беру с Ербулана и Толи слово. Что они обязательно проедут как-нибудь вместе с Петром через перевал этой опасной дорогой и хорошенько ее запомнят. А потом мы проедем ее с ними вместе.
– Да! Мы так и сделаем! – неожиданно серьезно обещают Толя и Ербулан. В их темных казахских глазах видна решимость.
Семь бродов Карагема
Выяснив, что дорогу через перевал нам в этот раз не отыскать, мы устроили у устья Караайры дневку. Ярко светило солнце, ветра в долине Карагема не было, в воздухе стояло летнее жаркое марево, безмятежно синело высокое небо. Ни мух, ни комаров. Благодать.
Разложили по траве влажные вещи – сушиться. Вывернули и примостили на солнцепеке сапоги и ботинки. Развесили на веревках полотенца и одежду. Раскрыли настежь палатки. Внутрь тентов ворвался горячий сухой воздух. А мы пошли купаться в Карагеме.
Там мылись с удовольствием в ледяной воде, намочив голое тело и намазав его пенящимся гелем. А мокрые волосы покрыв шампунем. Погружались в воду в глубокой яме за большим камнем, чтобы не унесло вниз течением. Вылетали из воды от стужи и восторга на залитый солнцем дикий берег. Тайга по берегам реки бездвижно сверкала от слепящего солнечного ветра.
