Сияющий Алтай. Горы, люди, приключения - [112]

Чиновный и бизнесовый народ с подарками пер с утра до вечера. Тащили преимущественно всякую золоченую дрянь. Много было картин «холст-масло»: болотно-синие озера, зеленые горы, белые березки, все в блестящих пышных рамах. Нипочем нельзя было отличить одного художника от другого, да и рамы все были одинаково помпезные и собирающие при этом много пыли. Был еще с десяток кухонных сервизов в огромных коробках, с розами, голубками и целующимися парами в париках – из гламурного XVIII в. Имелся даже один настоящий майсенский сервиз (а может статься, что и поддельный – кто его разберет). Само собой, навезли много дорогого спиртного в красивых коробках: коньяки, виски, даже кальвадосы и арманьяки. Ну это, положим, неплохо, подумал генерал. Захотелось опохмелиться с утра, но он сдержался.

Целую гору подарков надарили для любимой генералом охоты. Одних только теплых, защитного цвета курток с десяток, а еще палатки, драйбэги, термочехлы для оружия, надувные чучела уток и гусей, даже складной немецкий ттталаттт. Охота пару лет тому назад чуть не стоила генералу жизни. Тогда разбился вертолет с большим начальством из Москвы, которое прилетело в республику побухать и побраконьерить. Все погибли, а Бортников уцелел – его счастливо спас страшный запой, в котором он тогда пребывал. Генерала просто не смогли поднять на ноги в день охоты. Вернее, поднимали несколько раз, но он каждый раз падал и только бормотал что-то несвязное своим заплетающимся ртом. Генерал перекрестился в угол, где были свалены и мерцали золотом подаренные на юбилей иконы. Вспомнил, как напились на днях с владыкой Исидором, но не смог вспомнить, где и с кем еще это было. Еще раз поблагодарил тот чудотворный запой за спасение.

– Слава тебе, Господи, а то не дожил бы до юбилея…

Генерал поплелся умываться. В большой ванне с золочеными ручками лежали трофейные оленьи рога, перевязанные розовым шелковым бантом. Рогов генералу тоже надарили много, маральи: пяти-, шести- и даже семиотростковые. Все стены генеральского дома и так ветвились рогами, собиравшими грязь и двоившимися в глазах в дни запоев. Рога маралов, козерогов и косуль, застывшие морды кабарги с острыми белыми клыками, толстые кабаньи морды. Даже в гараже генерал всюду натыкался на рога. На них висели промасленные тряпки и сухие березовые веники.

Однако же самый лучший подарок преподнес губернатору его министр сельского хозяйства Чаптыков. Это был роскошный племенной жеребец Батыр. Несколько дней назад жеребца привезли из дальнего племенного хозяйства в кузове КамАЗа. Привязали у ворот. Бортников вышел смотреть скакуна, он любил коней. Жеребец был превосходный! Вороной, крепкий, тонконогий, поджарый. Шестилетка. Глаза его блестели, шкура лоснилась. Жеребец был сильный, быстрый и нервный. Стриг ушами и гарцевал у высокой коновязи.

– Отличный конь, Александр Михайлович! – хлопотал вокруг коня Чаптыков. – Наш лучший производитель! Чемпион!

– Молодец Чаптыков, молодец, – одобрил подарок Бортников, обходя и осматривая коня.

Чаптыков заюлил от счастья.

Коня быстро заседлали. Чаптыков, наклонясь в полупоклоне, подвел коня к скамейке, с которой губернатор тяжело залез в седло. Чаптыков коротко держал коня за узду, преданно оберегая губернатора от возможной конской горячности.

Бортников проехался по улице, поворачивая коня направо и налево. Даже пустил его небольшой рысью. Конь шел отлично – быстро и мягко. Генерал был доволен, Чаптыков – форменно счастлив. Спешившись, губернатор вернулся с министром в дом, где, как положено, обмыли коня. Настроение у юбиляра в тот день было отменное.

– Черт бы побрал этого Чаптыкова! С его чертовым конем! – выругался Бортников. Дело было в том, что конь Батыр принес генералу одни только неприятности.

Началось все с того, что местная злобная оппозиционная газетенка «Гудок» разнюхала, что конь Батыр по документам был списан начальником племзавода по приказу Чаптыкова как сдохший. Даже оформили, как полагается, акт утилизации коня и его захоронения на скотомогильнике. Но кто-то взял и слил информацию проклятым журналистам.

Хуже всего было то, что на следующий день после получения дорогого подарка генерал гарцевал на Батыре на районном празднике, на глазах у толпы зевак, и фото попало в социальные сети. На фото генерал, в дорогом костюме, в лакированных туфлях, в сбившемся набок красном галстуке, молодцевато позировал журналистам, желая подчеркнуть, что глава региона – в хорошей физической форме (мерзкий «Гудок» все время клеветал на генерала, что он разложившийся алкоголик с увеличенной от пьянства печенью).

На следующий день после праздника «Гудок» вышел с большой фотографией и заголовком «Бортникову подарили мертвого коня!». Генерал прочитал заметку и рассвирепел.

– Чаптыков, мать твою! – орал он в трубку министру. – Мать твою, Чаптыков! Ты какого подарил мне списанного коня?!

– Так кто ж знал, Александр Михайлович! – покаянно бормотал убитый горем, преданный генералу Чаптыков.

Поднялся страшный шум. Депутаты от оппозиции в Курултае требовали немедленного ответа. Обвиняли Бортникова в коррупции и нанесении невосполнимого ущерба государству. В прокуратуру и следственный комитет посыпались депутатские запросы. Начальника племзавода вызвали на допрос и возбудили целое дело. В сетях появились подробные фоторепортажи со скотомогильника. Коммунист Мошкин даже заявил с трибуны, что преступным изъятием Батыра с племзавода Бортников планомерно уничтожает генофонд древней породы местных лошадей.