Сияющая пустота. Интерпретация "Тибетской книги мертвых" - [9]

Однако рассматривать яны можно не только в исторической перспективе. Буддизм Тибета, к примеру, включает в себя все три яны (хотя его нередко называют просто «тантрическим буддизмом»). Трунгпа Ринпоче и другие учителя его традиции рассматривают яны как три этапа духовного развития — как три равноценных и в равной мере необходимых типа психологического восприятия пути.

Путь этот начинается с хинаяны, которая трактуется не как низшая форма учения, а как подготовка к освоению остальных ян, закладывающая основы для дальнейшего развития. Трунгпа Ринпоче называл хинаяну «узкой тропой». Он описывал её как путь, на котором человек завязывает дружбу с самим собой и учится не доставлять себе и другим неудобств. На первом плане здесь стоит не помощь всему живому, а стремление к личному пробуждению. Основа хинаяны — честность и смирение. Человек должен осознать, что сам нуждается в помощи, и понять, что до тех пор пока он не разрешит свои собственные проблемы, о помощи кому-то другому нечего и думать. Хинаяна — это путь простоты и отречения от мирских благ. На этом этапе все прелести и соблазны мирской жизни считаются препятствиями, которых следует избегать, и в соответствии с этой установкой поведение ученика регулируется многочисленными правилами. Будучи основанием всего буддийского пути, хинаяна сохраняет своё значение и в дальнейшем. Ученик никогда от неё не откажется: она станет надёжным фундаментом, на котором он возведёт всё здание своих будущих достижений. Главные медитативные техники этого этапа — воспитание безмятежности (санскр. шаматха), то есть усмирение и успокоение сознания при помощи сосредоточенного внимания, и мысленное проникновение (санскр. випасьяна) в природу существования, ведущее к самоотверженности.

Правильная работа на пути хинаяны естественным образом преображает все отношения человека с миром. «Узкая тропа» выводит на широкую дорогу махаяны. На этапе махаяны перед нами раскрывается образ вселенной как безграничной сети взаимосвязей, охватывающей всё пространство и время как единое целое. Как только видение мира расширяется, становится ясно, что каждая частица этого единого целого — это тоже я, и что индивидуальное просветление, достигнутое в одиночестве, несовершенно. Отныне к дальнейшей работе человека побуждает сострадание. Упражнения на этом этапе пути направлены на развитие «шести совершенств», или великих добродетелей: щедрости, нравственности, терпимости, решимости, медитации и мудрости.

Махаяна ориентируется не столько на личность исторического Будды Шакьямуни, сколько на общий принцип «буддства», проявляющийся в бесчисленных божественных формах. Совершенство духовного мира выражается через сравнение с самым прекрасным и достойным, что существует в мире земном, поэтому язык махаяны изобилует образами царского великолепия, роскоши, чувственных наслаждений и красот природы. Особое место в махаяне отводится идеалу бодхисаттвы — личности, которая достигла пробуждения, но предпочла состоянию нирваны труд на благо всех живых существ. На этом этапе человек, следующий путём буддизма, даёт обет бодхисаттвы — клятву служить всему живому до тех пор, пока в мире не останется ни одного непросветлённого существа. Теперь мы начинаем понимать, что природа будды уже заложена в нас, и это позволяет избавиться от духовных амбиций и от установки на достижение цели. Чувственные удовольствия как таковые более не считаются препятствиями: теперь их можно очистить и наслаждаться ими, предлагая в дар другим существам. Путь превращается в праздник, великое пиршество, на которое мы с радостью созываем всё живое.

Когда же мы достигаем этапа ваджраяны, путь становится ещё шире. Теперь мы открыто принимаем любой опыт; теперь в работу совершенствования включается всё и вся. Ваджраяна — это путь духовной алхимии, путь трансмутации. Здесь преображается в нечто качественно иное весь наш личный опыт: наши тело и разум обретают в нашем восприятии божественное совершенство, обыденный мир превращается в мир священный, а энергия отрицательных эмоций и разрушительных страстей претворяется в мудрость и просветлённую деятельность. Этот принцип очень ясно выражен в «Хеваджра-тантре» [16]:

Те же вещи, которыми связан мир,

Могут освободить его от уз;

Но мир заблуждается и не ведает этой истины,

А без этой истины он не достигнет совершенства [17].

В основе методов ваджраяны лежит отождествление себя и всего своего опыта с качествами просветлённости, которые воплощаются в жизнь в формах всех мирных и гневных божеств. Пробужденное состояние проявляется везде и во всём, в каждом без исключения аспекте существования. Эта идея — ключ к языку ваджраяны и к символике, на которой строится «Освобождение посредством слушания». Тантрический путь, в свою очередь, делится на четыре этапа (в некоторых традициях—на шесть). Достигнув последнего этапа, сокровеннейшей сущности тантры, самого её средоточия, мы обнаруживаем, что на самом деле были пробужденными всегда. Здесь уже не нужны никакие упражнения и никакие символы; здесь отпадает всякая необходимость в трансформации. Тот, кто прошёл этот путь до конца, живёт дальше в состоянии совершенной простоты и непосредственного переживания реальности.