Сияние «жеможаха» - [20]

Артисты шли по лесу, Гришу рвало. Забрели на болото. Хрупкий лёд, ярко-зелёный мох хрустели под ногами. Гриша привалился к кочке, у него было обезвоживание. Костик собирал замёрзшие ягоды, которые от тепла превращались в бурое месиво, и с ладони вмазывал их в Гришин рот.

Надо было идти «нёль-нёль» налево в указанном направлении, в поисках того, кто сможет помочь без членовредительства, либо возвращаться к охотникам и просить, чтобы отвели обратно к реке. Гриша старался идти быстро, но шатался от слабости, тупо смотрел себе под ноги, его посещали странные видения: мох казался порослью доисторических деревьев, собственные сапоги – каменными глыбами, которые всё крушат. Казалось, что отовсюду надвинулись тени, сбежались духи леса – вот они бормочут, высовываются из веток. Гриша садился под ёлку и показывал Костику тётку в платочке: «Пойди, Костик, спроси у неё, где зона». Костик тряс Гришу, молотил его по голове кулаками, чтобы прогнать тётку. Тётка исчезала, Гриша с трудом поднимался, брёл по тропинке дальше. Тётка снова прыгала по кочкам, хихикала и задирала себе подол, словно подвыпившая Гвоздева.

В этом лесу водились звери. Артисты видели лосиные орешки, заячий горох, большую кучу говна, похожую на медвежий пирог, рядом валялся обрывок «Социалистического Севера».

Гриша остановился. Среди хвощей и папоротников блеснул бурный поток. Костик толкал его в спину – пойдём, ну пойдём! – а Гриша, покачиваясь, пялился на непонятную реку.

Сознание прояснилось: хвощи съёжились в мох, по мху была протянута проволока. «Осторожно, Костик!» – Гриша встряхнулся, нашёл сук, ткнул в проволоку. Что-то сорвалось с дерева, будто птица, и в землю воткнулась стрела. «Всё, Костик, дальше не пойдём, здесь натяжки. Я должен поспать». Гриша заснул. Костик собрал палочки, развёл костерок. Ночью Гриша проснулся, ему стало лучше. Он притащил старую ёлку, кинул в угли. Вспыхнули коричневые ветки, взлетели искры. Духи леса пересвистывались, перешёптывались. Они придумывали казнь для активистов КВЧ, вторгшихся в их владения. Костик спал. Гриша следил, чтобы волосы и одежда ребёнка не загорелись от жара костра. «Третья ночь на свободе. Что будет завтра?»

* * *

Костик проснулся от голода. Его карманы были набиты крупой, позаимствованной у мертвеца. Варить было не в чем. Гриша положил в костёр несколько камней. На их нагретую поверхность артисты сыпали крупу и поливали её болотной водичкой. Каша прела потихоньку, над болотом стелился живой домашний запах.

Гриша обнаружил ещё несколько натяжек. Они были выставлены большим полукругом. Гриша тыкал в них веткой, приводил в действие. Всякий раз вылетали стрелы. Наконечники стрел были сделаны из консервных банок. Может быть, здесь есть ещё одна охотничья избушка? И правда, на территории, окружённой натяжками, нашли лабаз – избушку на курьих ножках без окон, без дверей. Вход в избушку был снизу, через лаз. К курьей ножке была приставлена лесенка. Артисты проникли в логово Бабы-яги. В потёмках Гриша пытался найти еду, посуду и одежду. Посередине лабаза с ужасом нащупал кого-то похожего на давешнего мертвеца: на табурете сидел задубевший человек. «Костик, не лезь сюда! Подожди!»

Костик на четвереньках пополз обратно к лазу.

Похоже, это была женщина: на голове – шерстяной платок, на шее – множество бус. От прикосновения мёртвая покачнулась и со стуком грохнулась на пол. Костик вскрикнул.

– Не бойся, Костик! Она ненастоящая!

– Как это?

– Деревянная. Вот, слышишь, я по ней стучу!

– Что она здесь делает?

– Кто-то её сюда посадил.

– Она точно не мёртвая?

– Точно! У неё деревянное лицо.

– А еда там есть?

– Тряпья много. Вот, котелок нашёл. Еды нет. Сейчас… Консервы!

– Давай их мне!

Артисты украли у Яги ящик консервов и несколько одеял. Ещё сутки провели они у костра, вздрагивая при каждом шорохе: боялись волков и хозяев разорённого капища. Однако никто не приходил. В консервных банках варили кашу с мясом, это было очень вкусно. Собравшись с силами, рано утром артисты снова двинулись «нёль-нёль» налево.

– Гриша, тот, к кому мы идём, его как зовут? Старик его как называл – дырник или дурник? Кто он такой?

– Костик, я сам ничего не понял. Нам надо срочно на зону попасть. Ведь получается побег.

– Так ведь мы же не сами!

– Не сами. Но надо скорее на зону вернуться.

На сухую мёрзлую землю падал первый снег. Вышли к реке. Непонятно было – та ли это река, по которой они с жеможахой приехали… Дымок! Жильё, люди.

Дом был большой, древний, накренившийся двор подпирали свежеобтёсанные жерди и столбы. Пахло сеном, скотиной. Артисты пошли вокруг дома. «Хозяева! Хозяева!» – негромко звал Гриша. Вдруг оба вздрогнули от неожиданности – в стене на высоте Костиковой головы была дырка, а из дырки торчала жуткая жующая морда с драконьими ноздрями и жидкой бородой. Неслось бормотание: «Возбнув от мглы нечистых привидений дьявольских и всякия скверны, сподоблюся чистою совестию отверсти скверная моя и нечистая уста…» В нескольких шагах от страшной морды была другая дырка! Из неё смотрели чьи-то злые глаза и высовывался крючковатый нос.

– Здравствуйте, мы не беглые!