Ситуационисты и новые формы действия в политике и искусстве. Статьи и декларации 1952–1985 - [19]

Выводы, сделанные из дрейфов, позволят набросать первые схемы психогеографической структуры современного города. Помимо выявления областей единства обстановки, их основных элементов и пространственных границ фиксируются также и основные направления движения по этим областям, выходы из них и их механизмы защиты от дрейфа. Здесь мы приходим к главной гипотезе о существовании психогеографических узловых точек. Мы устанавливаем те расстояния, которыми в действительности отделены друг от друга два разных района, что не имеет ничего общего с тем умозрительным видением, которое представлено на карте города. При помощи старых карт, аэрофотосъёмки и экспериментальных дрейфов мы можем заложить основы столь необходимой сейчас картографии влияний, чья неточность, неизбежная на этапе, пока не будет закончена эта громадная работа, сродни неточности первых береговых карт, с той лишь разницей, что задача здесь не в точном очерчивании непоколебимых границ континентов, а в изменении архитектуры и урбанизма.

Разные области обитания и единства обстановки сегодня не имеют чётких границ, а окружены пустыми полями различной ширины. Главное изменение, которое дрейф может предложить, – это постоянное сужение таких пустых полей вплоть до их полного исчезновения.

Собственно в архитектуре дух дрейфа приветствует популяризацию новых форм лабиринтов всевозможных видов, чему способствуют и современные возможности строительства. Так, в марте 1955 года в прессе появилось сообщение о строительстве в Нью-Йорке высотного дома, где можно видеть первые признаки возможностей дрейфа внутри квартиры: «Жилые помещения этого винтообразного здания будут по форме напоминать куски торта. Комнаты можно будет по желанию расширять или сужать за счёт перемещения подвижных перегородок. За счёт того, что шаг здания – в пол-этажа, количество комнат на одну квартиру не ограничено, так как арендатор может попросить подключить дополнительный кусок, находящийся чуть ниже или выше. Устройство здания позволяет за шесть часов превратить таким образом три квартиры по четыре комнаты в одну на двенадцать и более комнат».

Чувство дрейфа естественным образом связано с более общими взглядами на жизнь, но всё же их было бы глупо механически производить из него. Я не буду здесь распространяться ни о предтечах дрейфа из литературы прошлых лет, которые можно распознать обоснованно или ошибочно, ни об особых видах ощущений, порождаемых дрейфом. Все трудности дрейфа – это трудности свободы. Всё указывает на то, что будущее лишь ускорит необратимые изменения в образе жизни и в декорациях современного общества. Когда‑нибудь города будут строиться для дрейфа. Некоторые из уже существующих зон вполне пригодны для этого после сравнительно небольшой переделки. Как и некоторые из уже живущих людей.

Ги-Эрнест Дебор

Один шаг назад

Все формы современной культуры достигли предельной точки гниения; господствовавшая в послевоенное время стратегия повторения одного и того же провалилась у всех на глазах; поиск новых творческих горизонтов, пусть даже понимаемых по‑разному, сплачивает самых разных художников и интеллектуалов, – всё это ставит перед объединёнными авангардистскими течениями задачу по совместной выработке революционной альтернативы официально производимой культуре, тон которой задают Андре Стиль и линия Саган-Друэ¹.

Рост наших рядов и открывающиеся возможность и даже необходимость истинно международного действия должны заставить нас кардинально изменить тактику. Необходимо захватить контроль над современной культурой и использовать её в наших целях, а не возглавлять внешнюю к ней оппозицию, занятую лишь развитием нами же поставленных вопросов. Нам нужно действовать быстро и сообща, чтобы критика тезисов и их теоретическое оформление дополняли друг друга, и переходить к экспериментам, совместно применяя эти тезисы на практике. Направление, представляемое бюллетенем “Potlatch”, должно согласиться быть в меньшинстве, если так будет нужно для общего сплочения в новой интернациональной организации. Но вне зависимости от того, во что конкретно воплотится это движение, оно обязано будет руководствоваться самой передовой программой.

Было бы неверно говорить о кризисе леттризма, поскольку мы всегда стремились поддерживать атмосферу перманентного кризиса и преуспели в этом; к тому же коль скоро само понятие леттризма не полностью лишено содержания, все важные для нас ценности вызревали внутри леттристского движения, пусть и наперекор ему. Между тем, можно отметить, что некоторый сытый нигилизм, господствовавший в ЛИ вплоть до проведённых в 1953 году исключений², объективно сохранился во вспышках сектантства, пагубно влиявших на наши решения вплоть до 1956 года. Такая позиция невозможна без низостей. Один заявлял, что не будет больше писать; так ценил нашу закрытость и чистую пассивность, что призывал отказаться от сотрудничества с самым близким к совокупности наших взглядов журналом. Не прошло и пяти дней с момента его исключения, и вот он умоляет издателей того журнала – разумеется, тщетно – продолжить сотрудничество с ним «в индивидуальном порядке». Так что же, предыдущие действия этого товарища были провокацией? Нет, просто он сменил одно безответственное поведение на другое, противоположное, едва только у него забрали чисто формальное прикрытие в виде «леттризма», оставив ни с чем