Система - [40]

Овощехранилище! – вдруг осенило его. Единственное изолированное помещение, куда он имеет доступ. Кир бежит туда, на ходу соображая, куда спрятать сумку. Вход в овощехранилище не закрывается. Оно находится на глубине трёх – четырёх метров под землёй и к нему ведёт железная лестница. Кир спускается вниз и оглядывается. Помещение, где непосредственно хранятся овощи, отгорожено железной решёткой, калитка которой закрыта на замок.

Остаётся небольшое пространство под лестницей и рядом с ней в три-четыре квадратных метра. В одном углу стопкой сложены железные контейнеры, остальное пространство просматривается достаточно хорошо.

В стене под лестницей Кир замечает вмурованный железный лист с ручкой. Лист выбелен вместе с кирпичной стеной и с первого взгляда не заметен. Кир тянет за ручку и лист отходит, увлекая с собой куски штукатурки. Это вентиляционная шахта. Лучше и не придумаешь! Кир закидывает сумку в квадратное отверстие. Убедившись что она сидит плотно в отверстии и никуда не провалится вставляет назад железную крышку и втыкает по бокам куски отвалившейся штукатурки.

Теперь ему нужно пробежать около ста метров от овощехранилища, через футбольное поле к черному входу в корпус. Добравшись до корпуса и залетев в дверь, Кир хрипя от отдышки, осматривает себя. Он достаёт из кармана старую подшиву и оттирает от сапог неизвестно откуда взявшиеся следы известки. Потом снимает китель, осматривает и встряхивает его. Рубашка под кителем вся грязная и насквозь мокрая от пота.

Поднимаясь по лестнице, ведущей к посту, он слышит шум голосов . Значит смена уже пришла. Кир рукой взъерошивает и без того растрёпанные мокрые от пота волосы, и пытаясь изобразить заспанный вид, выходит к столу, за которым как ни в чём не бывало сидит Емеля, а рядом стоят Аликин и Мармонов, пришедшие на смену.

– Ну чё, замочил рыло? – спрашивает коротышка, бросая недовольный взгляд на Кира. – Кто-то спит, а кто-то службу должен нести? Слушай Кир, дружба дружбой, но ты уже совсем рамсы попутал!

– Братан прости, чё-то так сладко разоспался! – Кир как может пытается отыграть свою роль.

Когда друзья возвращаются в роту, Медный, словно прослышавший о косяке Кира в наряде говорит:

– Емельянов отдыхать, а ты, тело, лопату в зубы и на хоздвор.

– А чё я сделал то? – недовольно спрашивает Кир.

– Спать надо меньше на посту. Чтобы через час весь мусор был в машине.

***

На следующее утро машина Билли вывезла останки сейфа из периметра училища. Емеля ходил, прихрамывая, с трудом скрывая боль в ноге. Это выглядело естественно, так как портянки периодически натирали ноги так, что невозможно было ходить. Афоня объяснял наличие бинта на своей руке тем, что поранился в хлеборезке. Медный оставшись в курилке вдвоем с Киром, рассказал ему, что тревога была вызвана внезапным появлением дежурного, который заехал всего на пять минут. Кир в свою очередь рассказал Медному о том, что операция прошла успешно. Умолчал он только об одном. О стволе. Так или иначе, все четверо ждали, что будет дальше.

Как и предполагал Кир, не случилось никакой тревоги. Всё наоборот было через чур уж тихо. Офицерам какое-то время было не до солдат. Они собирались кучками тут и там и перешёптывались. Иногда тихое шушуканье в каптёрке, на плацу, в столовой взрывалось злорадным хохотом.

Но всё-таки в лицах большинства шакалов виделось напряжение, которое не предвещало ничего хорошего. Носа уже несколько дней не было видно, и поговаривали, что он ушёл в запой.

Кир, внимательно наблюдая за настроениями людей, ждал, когда информация о случившемся просочится изнутри. Особенно ему было интересно, от кого она будет исходить. Он наблюдал за дедами, которые смотрелись не так беспечно, как обычно. Настроение, конечно же, задавал Шакамал, который был чернее тучи. Он то, наверняка знал о случившемся от своей подружки, но Кир сомневался, что он кому-то проболтается. Так же заметно нервничали черепа Монтана и Жулик. Их нервозность могла выливаться только в одно, в увеличившуюся жестокость к духам. Они строили всех без причины и раздавали тумаков направо и налево.

Информация пришла только на четвёртый день. И пришла она от Прохи. Проха был в одном призыве с Киром, то есть духом. Но он был скользким духом. С самого начала службы он пытался показать свою исключительность, как перед своим призывом, которого он сторонился, так и перед черепами, которым он пытался лизать зад. Больше всего он пользовался расположением Монтаны, судя по тому, как тот к нему относился. Монтана наверное видел в Прохе юного себя, такого же беспринципного жополиза, который готов сделать всё что угодно и сдать всех и вся, лишь бы оказаться на верхушке.

Это было перед отбоем, когда в курилке под лестницей собиралось наибольшее количество народу. Это был самый спокойный и мирный час, когда расслабленные перед долгожданным отдыхом пацаны делились своими впечатлениями от минувшего дня. Кир сидел на лавочке через два человека от Прохи, который наклоняясь к Мокрому негромко, но в то же время так чтобы слышали все, говорил ему конфиденциальную информацию, которую знал только он.