Система и общие единые законы Мироздания - [49]

Обдумывая, что правда в мировой истории, а что является вымыслом, я продолжал наблюдать за сценой. Наконец, мне удалось рассмотреть лицо царя и правителя. Красивое, волевое лицо. Прямой нос, тонкие губы, короткая русая борода. Фигу­ра крепкая, ладная, хорошо скроенная... царь сидел на своём троне и читал свиток какой-то рукописи. У его ног, в берестя­ных тубусах стояли такие же свитки.

«Вот они - знаменитые книги наших предков, - отметил я про себя. - Берестяной тул с крышкой, наполненный либо бе­рестяными, либо пергаментными свитками. Неплохо придума­но, - думал я. - Особенно для хранения - лучше, чем любая современная книга».

 

 

Вдруг раздался звон колокольчика, и царь, оторвавшись от чтения, поднял голову. Колокольчик известил о приходе гостя. И к трону царя подошёл знакомый всем боярин Бранибор.

- Приветствую тебя, повелитель! - наклонил голову боярин.

- И я приветствую тебя, Бранибор! - поднялся царь со свое­го места. - Что у тебя? Я весь во внимании.

- У меня личное, царь-батюшка. Право, мне так неудобно...

- А ты не стесняйся.

- Понимаешь, мне нужен совет. Совет человека, который знает жизнь и мудр. Я ещё молод и многого не понимаю...

- Совет? - царь жестом посадил боярина на своё место, а сам встал перед ним, скрестив на груди руки. - Рассказывай, что у тебя? И не тяни. Я постараюсь понять.

- Тут вот какое дело. Меня выбрали сразу три девушки. Все из нашего сословия.

Царь с интересом стал рассматривать парня.

- Три. Надо же! А ты, я вижу, орёл!

- Скорее, мокрая курица!

- Что так?

- Потому что не знаю, к какой посылать сватов.

- Это почему?

- Потому, что отношусь ко всем трём я одинаково - все три красавицы.

- Я их знаю?

- Конечно. Одна - дочь Сабугра, твоего возничьего, - Beтряна. Вторая - дочь тысяцкого Ставрода - Дарина. А третья - Ждана.

- Знаю. Знаю всех трёх. Хорошие девушки. Действительно, трудно тебе - голова кругом. А ты, бери, их всех - и делу ко­нец. Главное, чтобы они между собой тебя не делили.

- Эдак вокруг себя можно собрать и десяток, но ни одна по- настоящему любить тебя не будет.

- То, что все они могут оказаться пустышками, ты прав, - вздохнул царь. - Объясни тогда, что ты хочешь?!

- Я думал, что ты можешь мне дать толковый совет: какую мне пригласить в дом, а какую нет?

 

 

- Нашёл бабку-гадалку! Тебе не я нужен, а кто-нибудь из наших волхвов.

- Да стыдно мне к ним по личному вопросу.

- Этот вопрос не совсем личный, мой друг. Полноценные дети могут родиться только у любящих друг друга отца и мате­ри. Дети - наша надежда, наше будущее. Они принадлежат не только своим родителям, но и всем нам, - царь нервно заходил перед сидящим в растерянности боярином. - Вот что, Бранибор, - посмотрел на парня царь, - дай мне срок. Я думаю, что жизнь сама всё поставит на своё место. Ты пришёл ко мне за советом, а у меня к тебе просьба. Если бы ты не появился, я бы за тобой послал.

Услышав слова царя о просьбе, Бранибор поднялся с кресла, и царь снова сел на своё место.

- Слушаю, повелитель, - встал по стойке смирно перед ца­рём боярин.

Окинув его оценивающим взглядом, царь сказал:

- Мне надо отправить по неотложному делу к журам одного из своих охранников, ты его знаешь, это Орланд.

Бранибор кивнул.

- Так вот, я хочу, чтобы ты занял его место. В нашем царстве воровства нет - тебе это известно. Нет у нас и замков. Но государственную печать без охраны оставлять нельзя, она может попасть в руки наших врагов. А их у нас, сам знаешь сколько: и империя драконов, и царство обрезанных на юге. Готов ли ты занять место Орланда?

- Готов, царь-отец. Могу приступить к своим обязанностям хоть сегодня.

- Сегодня не стоит, но с завтрашнего дня в ночь ты выхо­дишь на своё дежурство.

- Приказ принят, - поклонился Бранибор своему царю.

- Не приказ, Бранибор, а просьба. Приказы будут в военное время. Но помни, если печать пропадёт, тебя придётся казнить. Правда, у нас есть закон: чтобы спасти тебе жизнь, смерть мо­жет принять кто-то из твоих друзей, но только не родственник.

- Мне этот закон известен, - улыбнулся боярин. - Печать будет целёхонька, ничего с ней не случится.

 

 

- Вот и хорошо, - взял в руки царь недочитанный свиток. - А теперь иди, ты свободен, боярин.

Бранибор, поклонившись, уходит а царь, отложив чтение, звенит в колокольчик. Через секунду к нему заходит один из его подручных - молодой крепкий парень в боярской одежде.

- Вот что, Любомир, - обращается царь к вошедшему. - Я в последнее время совсем перестал по ночам спать - одолела бессонница. У тебя нет чего-нибудь такого, чтобы уснуть?

- Честно говоря, нет. Я могу спросить для тебя кое-что без­вредное, но действенное у волхвов.

- Не надо их беспокоить. Спроси у наших травников-цели­телей и не говори, что для меня.

- Будет сделано, - поклонился боярин и быстрым шагом на­правился к выходу.

Вновь заиграла фоновая музыка, и зрители разразились аплодисментами. Я заметил, что многие из них улыбались и переговаривались друг с другом.

«Наверняка этот спектакль всем давно известен, но, несмо­тря на это, его с удовольствием смотрят», - отметил я про себя.

Вот на сцену поставили стол, на него положили какую-то подушку, а на подушку положили муляж здоровенной печати. Вновь заиграла музыка, тихая, убаюкивающая, и к столу в пол­ном вооружении подошёл Бранибор. На боярине был круглый стальной шлем с бармицей, кольчуга-байдана, кожаный пан­цирь, щит, короткое копьё и меч. Охранник обошёл стол и стал перед ним по стойке смирно.