Система-84 - [38]

— Вы не смеете меня трогать!

— Хорошо, не буду. Да и ни к чему. Ваша левая рука наверняка вся исколота. Я думаю, вы употребляете героин. И поэтому целиком и полностью зависите от Стига Эриксона, так ведь?

Бритт Хальстрем молча массировала левую руку, глаза наполнились слезами.

Турен в эту минуту ненавидел себя больше, чем когда .. бы то ни было. Но он знал, что нужно продолжать.

— Эрик Хальстрем познакомился с вами благодаря своей собственной жене. — Турен посмотрел на Стига Эриксона.

Эриксон не ответил. Он сидел, устремив пустой взгляд прямо перед собой.

Турен опять подошел к Бритт Хальстрем.

— Когда я первый раз был у вас дома, вы сказали, что вам были нужны деньги, которые муж получил от продажи картин... Понимаю, героин — удовольствие не из дешевых. Я вообще сомневаюсь, что это удовольствие. Вы и ваш муж испытывали, должно быть, адские денежные трудности. И не только денежные... Скажите, почему вы пошли на убийство собственного мужа? — Он положил руку па ее правое плечо. — Бритт Хальстрем, мой долг обязывает предупредить, что все сказанное вами может быть использовано...

— Оставьте ее в покое! — Стиг Эриксон вскочил со стула. — Хватит! Эрик Хальстрем начал раскаиваться... Когда он передал мне списки и увидел, что происходит в городе... — Турен поощрительно кивнул. — Он грозился провалить всю операцию. Лучше, конечно, было бы оставить его в живых, но риск был слишком велик... — Турен кивнул еще раз. — Я дал ему снотворное, а... — Эриксон невольно взглянул на Бритт Хальстрем.

— А? — повторил Турен.

— ...а укол ему сделала...

Турен погладил Бритт Хальстрем по голове.

— Я буду настаивать на убийстве при смягчающих обстоятельствах, госпол<а Хальстрем, и на том, что вы не полностью отдавали себе отчет в своих поступках.

В комнате для наблюдателей Бергстрем и Люк вздрогнули: магнитофон остановился, издав резкий щелчок.

— Вот так, — сказал наконец Бергстрем.

— Ты знал или догадался?

Люк посмотрел на Турена. Все трое — Турен, Люк и Бергстрем — шли к лифту.

— Ну, сперва догадался и сделал кое-какие выводы. Но лишь после того, как увидел, что дома у нее всего три картины, я понял, что моя догадка верна.

Люк и Бергстрем с недоумением покосились на него. •

— Не обращай внимания, — сказал Бергстрем Люку. — Он весь день вот так разговаривает. Я не понял ни шиша.

Турен улыбнулся и удовлетворенно потер нос.

— Итак: первый раз, когда я зашел к ней, у нее было . пять картин, ну, знаете, этих, с красными травинками.

Затем мне пришлось съездить к ней опять, чтобы подтвердить свои подозрения. Вот я и выдумал, что потерял очки для чтения.

Бергстрем фыркнул.

— Да, в тот раз выдумал. Ну, так я прошел в кабинет Эрика Хальстрема, якобы поискать там, и увидел, что из пяти картин осталось только три. Насчет картин меня, вообще-то, надоумили. После убийства мы поставили около ее дома человека — следить, чтобы с ней ничего не случилось. Мы ведь не знали, за что убили Эрика Хальстрема, не исключено было, что охотились за обоими супругами. Так вот, этот человек как-то рассказал, что она выходила из дома с большим свертком в руках, по его мнению, похожим на картину.

Бергстрем стукнул себя кулаком по голове.

— Об этом я ведь тоже читал. Но до того, как мы узнали про картины... А потом совершенно забыл.

— Ну так, значит, когда я посетил Бритт Хальстрем во второй раз, у нее осталось всего три картины. Мне она сказала, что, по ее мнению, они отвратительны, поэтому ничего нет странного в том, что она захотела от них избавиться. Но почему же не сплавила все пять? Слишком многое совпадало с тем, что мы уже знали о распространении героина с помощью картин. Это не могло быть простой случайностью.

Люк и Бергстрем наперегонки подбежали к лифту, чтобы подержать дверь Турену. Тот с удовлетворением отметил их услужливость.

— Это, в свою очередь, означало, что Бритт Хальстрем с самого начала была замешана в дело с наркотиками. Ведь мы ей ничего не рассказывали.

Лифт остановился.

— Когда я увязал Бритт Хальстрем с другими поставщиками наркотиков, многие обстоятельства приобрели другую окраску. Но одна маленькая деталь — совсем пустячок, — на которую я обратил внимание уже во время первого визита, вселила в меня уверенность в моей правоте даже до того, как я побывал у нее вторично.

— Черт! — вдруг воскликнул Бергстрем. — Мы спускаемся!

Увлеченные рассказом Турена, они не вышли вовремя из лифта, и кто-то на нижнем этаже нажал кнопку вызова.

— Подумаешь, — бесстрастно сказал Турен и продолжил рассказ, наблюдая за попытками Бергстрема остановить лифт и заставать его ехать вверх.

— Да, так деталь вот какая: при первом моем посещении на Бритт Хальстрем был джемпер с короткими рукавами, такими, до локтя. И она все время очень нервозно одергивала один рукав. Какой? Левый, разумеется. Боялась, что я замечу следы от уколов. И совершенно зря. Я и не глядел на ее руку. Мне так было противно копаться в вещах ее мужа, что я едва осмеливался смотреть на нее вообще...

Бергстрему г,се же удалось пустить лифт в нужном направлении, и они вышли на своем этаже.

— Ты всегда такой жесткий? — спросил Люк.

— Что? — Турен расслышал вопрос, но предпочел сделать непонимающий вид.