Сироты на продажу - [57]
Похоже, многие филадельфийцы прислушались к рекомендациям. На слякотном тротуаре под окнами дома Бернис в западной части города мужчины в длинных пальто и черных шляпах торопились на службу с газетами и обедами в судках под мышкой; некоторые все еще носили маску. На углу к ним протягивала грязную руку нищенка в неопрятном платье, но клерки тщательно обходили ее.
Бернис поражалась, что у кого-то после всего случившегося жизнь может вернуться в прежнюю колею, ведь для нее все изменилось непоправимо. Обожаемые муж и сын умерли, а вместе с ними ушла и ее наивная вера в счастье. По совершенно непонятным причинам Бог отобрал у нее все лучшее и ценное. В иные дни она все еще цепенела от скорби, и грудь сдавливало горе от потери ребенка. Бернис больше не узнавала себя в зеркале: видимо, тяжкий груз несчастья раздавил ее. Ни на минуту не забывала она о своей утрате. Но благодаря близнецам у нее был смысл просыпаться по утрам, и молодая женщина напоминала себе, что теперь ее жизнь зависит исключительно от нее самой. Никакие молитвы не принесут тебе того, чего ты хочешь и заслуживаешь, будь ты хоть трижды хорошей христианкой.
Бернис повернулась и взглянула на малышей, спящих рядышком в ее кровати. Благодаря грудному молоку и детскому питанию их щечки пополнели, а кожа порозовела. Они лучше засыпали по вечерам и с каждым днем становились все более жизнерадостными; Бернис назвала одного Оуэном в честь своего покойного отца, а другого Мейсоном — это имя ей просто нравилось. Хорошие, сильные, простые имена, какие и должны быть у настоящих американцев.
Правда, новое жилище состояло всего из одной комнаты, куда вмещались только комод, кровать и стул. Зато Бернис была далеко от Пятого квартала, и здесь никто не мог узнать ни ее, ни мальчиков. А остальное неважно. Когда она скопит побольше денег, они переедут, а пока и этого достаточно. Вообще говоря, Бернис невероятно повезло: пожилая пара вывешивала на дверях дома знак «Сдается» как раз в тот момент, когда женщина проходила мимо, и близнецы сразу же очаровали стариков. Когда Бернис сказала, что она вдова и медсестра, которая пытается начать жизнь заново, хозяева с готовностью согласились предоставить ей комнату без задатка. Более того, они предложили присмотреть за близнецами, чтобы она смогла вернуться на работу. Бернис не верила своему счастью. Пока все складывалось в ее пользу, и такая удача доказывала, что, забрав мальчиков, она сделала доброе дело. Кроме того, Красный Крест просил истинных американок принять в семьи несчастных детей, оставшихся сиротами после эпидемии. А Бернис, без сомнения, была истинной американкой.
Если бы только перестать думать о том, как она оставила Уоллиса! Чувство вины камнем лежало на сердце, мешало спать, дышать и есть. Теперь уже соседи наверняка заметили две траурные ленты на дверях ее бывшей квартиры: белая сообщала о смерти сына, черная — о ее смерти. Тела младенца и медсестры уже обнаружили и отвезли в морг. На дверях квартиры Ланге она тоже оставила ленты, целых четыре: одну черную за миссис Ланге и три белые за Пию и близнецов. Никто и не заподозрит, что немецкие дети живы, разве что Пия вернется и обнаружит пропажу братьев. Но и тогда девчонка не сможет ничего сделать: ей никогда не узнать, кто забрал малышей. Бернис и до эпидемии ни разу не перекинулась с ней ни словом. А уж во время хаоса и смятения времен инфлюэнцы, когда люди умирают так быстро и ежечасно появляются все новые жертвы, никто не станет искать двух младенцев.
И все же она непрестанно видела в кошмарах свое преступление: как втащила труп медсестры в спальню, положила в кровать, которую делила с погибшим мужем, и попыталась натянуть на него свою ночную рубашку. Синее лицо с текущей из носа кровью, перекошенным ртом и вытаращенными покрасневшими глазами так и стояло перед глазами. Рядом с сестрой милосердия лежало неподвижное и холодное тельце Уоллиса. Бернис бросила его, оставив с незнакомой женщиной, и их, скорее всего, похоронят вместе, как мать и сына. Ей с трудом удавалось выносить такие мысли.
Она тряхнула головой и вытерла глаза. Это была необходимая мера, чтобы спасти близнецов и спастись самой. Медсестра все равно умирала от инфлюэнцы, и крысиный яд лишь избавил ее от лишних страданий. Бернис передала мальчиков на попечение мистера и миссис Паттерсон, облачилась в сестринскую униформу и отправилась на работу.
В районах северной Филадельфии, где проживали люди среднего и высокого достатка, сбор средств на приюты для сирот шел успешнее, чем предполагала Бернис. Вероятно, пережитая эпидемия подтолкнула людей к тому, чтобы помогать менее удачливым хотя бы несколькими монетами, а может, сердца жителей трогали ее рассказы о переполненных приютах. Какова бы ни была причина щедрости, в глазах Бернис это служило очередным доказательством того, что она не напрасно забрала близнецов. Вдохновляясь этим и обретя уверенность в униформе медсестры, она чувствовала себя практически неуязвимой.
Конечно, случалось, что люди, пугаясь медицинского одеяния, прогоняли ее, но Бернис понимала, что они боятся инфлюэнцы. Чаще всего жители встречали ее приветливо и с благодарностью, иногда предлагали чашку чая с печеньем или просили осмотреть хворых родственников, по большей части сраженных гриппом или пневмонией. Поначалу она неохотно оказывала медицинскую помощь, но, поняв, что это способствует более щедрым пожертвованиям, с радостью соглашалась измерить температуру и промокнуть лоб больному, рекомендовала чай из бузины или мяты, чтобы облегчить боль в горле и спазмы в желудке. Иногда при воспалении уха, гангрене, кори, сифилисе, эпилепсии и бессоннице она даже давала пациентам каплю настойки опия из бутылочки, которую нашла в чемоданчике мертвой медсестры. Но в те дни, когда ее целиком поглощала скорбь, Бернис по-прежнему просила Бога наслать на нее какой-нибудь недуг, чтобы она скорее воссоединилась с сыном. Она любила Оуэна и Мейсона, но не так, как Уоллиса. Непонятно, чего именно не хватало этому чувству: видимо, сказывалось отсутствие кровной связи или первобытного материнского инстинкта, когда мысль о возможности умереть и оставить ребенка одного леденит кровь. Бернис не готова была умереть за близнецов. Как она ни старалась, ей не удавалось ощутить такую же любовь к мальчикам, как к собственному сыну. Впрочем, если с ней что-то случится, о малышах позаботятся супруги Паттерсон.
На войне — все жертвы, — говорит отец юной Кристины, призванный в войска Вермахта и едва не погибший под Сталинградом. Голод, холод, кромешный ужас обстрелов и бомбежек, страх за близких, горечь утраты — все это выпадает на долю девушки из бедной немецкой семьи. И выдержать испытания ей помогает любовь — запретная любовь к юноше-еврею. Ради Исаака Кристина готова рискнуть и хрупким благополучием семьи, и собственной жизнью. И в аду концлагеря она остается верна своему избраннику — даже, когда понимает, что он погиб… Символом любви, для которой нет преград, становится хрупкий росток сливового дерева, однажды пробившийся на заднем дворе чудом уцелевшего дома родителей Кристины.
Главные героини романа — две девушки, Клара и Иззи. Они живут в разное время, но их судьбы похожи: обеим пришлось пережить предательство близких людей и один на один столкнуться с жестоким и несправедливым окружающим миром. Выжить или умереть? Уйти без следа или оставить после себя нечто большее, чем полуистлевшие вещи? Элен Мари Вайсман объединяет прошлое и настоящее в завораживающей истории о любви, верности, сострадании и чувстве ответственности за слабых и беззащитных.
Эта книга – научно-популярное издание на самые интересные и глобальные темы – о возрасте и происхождении человеческой цивилизации. В ней сообщается о самом загадочном и непостижимом – о древнем посещении Земли инопланетянами и об удивительных генетических экспериментах, которые они здесь проводили. На основании многочисленных источников автор достаточно подробно описывает существенные отличия Небожителей от обычных земных людей и приводит возможные причины уничтожения людей Всемирным потопом.
Две девушки-провинциалки «слегка за тридцать» пытаются покорить Москву. Вера мечтает стать актрисой, а Катя — писательницей. Но столица открывается для подруг совсем не радужной. Нехватка денег, неудачные романы, сложности с работой. Но кто знает, может быть, все испытания даются нам неспроста? В этой книге вы не найдете счастливых розовых историй, построенных по приторным шаблонам. Роман очень автобиографичен и буквально списан автором у жизни. Книга понравится тем, кто любит детальность, ценит прозу жизни, как она есть, без прикрас, и задумывается над тем, чем он хочет заниматься на самом деле. Содержит нецензурную брань.
Читателя, знакомого с прозой Ильи Крупника начала 60-х годов — времени его дебюта, — ждет немалое удивление, столь разительно несхожа его прежняя жестко реалистическая манера с нынешней. Но хотя мир сегодняшнего И. Крупника можно назвать странным, ирреальным, фантастическим, он все равно остается миром современным, узнаваемым, пронизанным болью за человека, любовью и уважением к его духовному существованию, к творческому началу в будничной жизни самых обыкновенных людей.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
Один человек с плохой репутацией попросил журналиста Максима Грязина о странном одолжении: использовать в статьях слово «блабериды». Несложная просьба имела последствия и закончилась журналистским расследованием причин высокой смертности в пригородном поселке Филино. Но чем больше копал Грязин, тем больше превращался из следователя в подследственного. Кто такие блабериды? Это не фантастические твари. Это мы с вами.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Англия, конец 40-х годов. Малышке Рози было всего пять лет, а ее сестре Рите — девять, когда их мать Мэвис привела в дом нового ухажера. Ее избранник пил, бил ее и терпеть не мог девочек, но ведь сердцу не прикажешь…. Вскоре Мэвис поняла, что ждет ребенка, но грубый, алчный Джимми Рэндалл поставил условие: «Женюсь, если сдашь девчонок в приют!» Скрепя сердце, Мэвис согласилась на временную разлуку с Ритой и Рози, но сразу после родов Рэндалл подсунул жене документы о полном отказе от дочерей. И Мэвис, не читая, поставила свою подпись… Теперь жизнью двух несчастных сестер, сердца которых разбиты предательством матери, целиком и полностью распоряжаются хозяева приюта «Нежная забота».
Англия, 1943 год. Вторая мировая воина в разгаре. Жителям прибрежной деревни Тайнхем приказано покинуть свои дома: британская армия будет проводить здесь военные учения. Министерство обороны реквизирует и поместье лорда Альберта Стэндиша, но накануне отъезда в старинной усадьбе разыгрывается настоящая трагедия… 2018 год. Мелисса надеется, что поездка в Дорсет возродит ее зашедшие в тупик отношения с другом Лиамом, но молодой человек предпочитает заниматься серфингом без нее. Оставшись в одиночестве, Мелисса отправляется на поиски местных достопримечательностей.
«У каждого в шкафу свой скелет». Эта фраза становится реальностью для Эвери, успешной деловой женщины, младшей дочери влиятельного сенатора Стаффорда, когда та приезжает из Вашингтона домой из-за болезни отца. Жизнь девушки распланирована до мелочей, ей прочат серьезную политическую карьеру, но на одном из мероприятий в доме престарелых старушка по имени Мэй стаскивает с ее руки старинный браслет… И с этого браслета, со случайных оговорок бабушки Джуди начинается путешествие Эвери в далекое прошлое. Много лет назад на реке Миссисипи в плавучем доме жила небогатая, дружная и веселая семья: мама, папа, Рилл, три ее сестры и братик.
В самом конце Первой мировой войны юная англичанка Эмили Брайс влюбляется в молодого и храброго пилота Роберта Керра, который лежит в госпитале и вскоре должен вернуться на фронт. Зная, что ее родители, которые уже нашли дочери выгодного жениха, не одобрят такой выбор, девушка записывается в Женскую земледельческую армию и уезжает на тяжелые сельхозработы подальше от дома. Она горит патриотическим желанием принести как можно больше пользы стране, мечтает о счастливом замужестве, но еще не знает, какие ужасные испытания готовит ей судьба.