Сиротский Бруклин - [62]

Я откусил от четвертого хот-дога. Сохраняя спокойствие, я молчал, готовясь к приближающемуся дзадзену.

– Но мне и в голову не приходило, что я увижу то же самое здесь, – продолжал мой разговорчивый сосед. – Долбаная Калифорния, «Балтазар», черт знает что еще, парни с проседью в волосах и в дорогущих часах, как у Дика Трейси. Я-то думал, что смогу привыкнуть ко всем этим современным веяниям, да не тут-то было. Вот, понадеялся, что хоть здесь будет тишина, так нет же – ля-ля-ля по телефону!

Я сделал глоток сока папайи, чтобы смочить жидкостью последний хот-дог. Внезапно ощутив непреодолимое желание уйти, я взял несколько салфеток, сунул их в нагрудный карман, прихватил хот-дог и направился к двери. Стоял ясный холодный день.

Чертовы идиоты болтают сами с собой, как будто у них болезнь какая-то!

Пейджер запищал, едва я подошел к машине. Я взглянул на экранчик и увидел сообщение без подписи: незнакомый телефонный номер, начинающийся на 718. Сев в машину, я вынул из кармана сотовый телефон и уже приготовился вновь разозлиться на Лумиса.

– Диктрейсифон, – сказал я в микрофон.

– Это Матрикарди и Рокафорте, – услыхал я низкий голос. Рокафорте. Несмотря на то, что я слышал их голоса два-три раза пятнадцать лет назад, я бы узнал их где угодно.

Сквозь ветровое стекло я смотрел на Восемьдесят третью улицу. Был ноябрьский полдень. Парочка женщин в дорогих пальто разговаривала и, к моей радости, горячо жестикулировала, словно пытаясь убедить меня в своей реальности. Увы, в трубке я слышал дыхание старого человека, такое бесконечно далекое, но значительно более реальное, чем все, что я видел рядом с собою.

Только сейчас я вспомнил, что отвечаю на сообщение, пришедшее на пейджер Минны. Им известно, что он умер? Должен ли я сообщить эту новость Клиентам? Я почувствовал, как мое горло сжалось от страха, я потерял дар речи.

– Отвечай мне, – прошептал Рокафорте.

– Ларвал Бушбог, – пробормотал я, пытаясь выговорить свое имя. Интересно, было ли оно вообще известно Клиентам? – Папайя Писбэг. – Тики сжали все мое существо, мешали дышать, я оказался совершенно беспомощным. – Это не Минна, – выдавил я наконец. – Не Фрэнк. Фрэнк мертв.

– Нам это известно, Лайонел, – сказал Рокафорте.

– Кто сообщил вам? – спросил я, сдерживая лай.

– Слухи быстро распространяются, – проговорил Рокафорте. Он сделал паузу, подышал в трубку и добавил: – Мы очень сочувствуем тебе.

– Это вам Тони сообщил? – допытывался я.

– Нам просто сообщили, – уклонился от прямого ответа Рокафорте. – Мы узнаем все, что хотим знать.

«А убивать вы умеете? – хотелось мне спросить. – Не вы ли отдали приказание польскому великану?»

– Мы беспокоимся о тебе, – продолжала трубка. – У нас есть информация, что ты суетишься, бегаешь туда-сюда, не можешь успокоиться. Мы слышали об этом, и это нас тревожит.

– Какая информация?

– О том, что Джулия уехала из дома этим утром. О том, что никто не знает, куда именно она поехала, разве только тебе это известно.

– Никакаяджулия, никто, никто не знает об этом!

– Ты все еще страдаешь, – вымолвил Рокафорте. – Мы это видим и страдаем вместе с тобой.

Это прозвучало непонятно, но я не стал просить объяснения.

– Мы хотим потолковать с тобой, Лайонел. Ты сможешь прийти и поговорить с нами?

– Мы и так уже разговариваем, – пробормотал я.

– Мы хотели бы видеть тебя перед собой. Это очень важно в минуту боли. Приезжай к нам, Лайонел.

– Куда? В Нью-Джерси? – Чувствуя, что сердце мое вот-вот выскочит из груди, я позволил мозгу немного покаламбурить: «Садовыйштат-брико-и-стакфейс-кейс-мусорщика-грипо-и-фаст-сок-фаст-фуд-удав-вой-тик-кит-кри-зис». Мои губы прикасались к микрофону, и я едва не произнес все это вслух.

– Мы в нашем бруклинском доме, – сказал он. – Приезжай.

– Скарфейс! Сигарорыба!

– Почему ты убегаешь, Лайонел?

– Значит, все-таки Тони… Вы разговаривали с Тони, и это он сказал вам, что я убегаю. Но я никуда не бегу.

– По твоему голосу можно подумать, что бежишь.

– Я ищу убийцу, а Тони, мне кажется, пытается остановить меня.

– У тебя возникли проблемы с Тони?

– Я ему не доверяю. Он ведет себя… Стукотон!…он ведет себя очень странно.

– Дай-ка я поговорю с ним, – раздался другой голос в трубке. Голос Рокафорте сменился голосом Матрикарди – более высоким и зловещим. Грубое виски вместо изысканного коньяка.

– А в чем дело? Почему именно Тони? – спросил Матрикарди. – Ты не доверяешь ему в этом деле?

– Я не доверяю ему, – повторил я сдавленным голосом. Мне подумалось, что надо прекратить этот разговор. И вновь я посоветовался со своими ощущениями и чувствами: я находился в Манхэттене, светило солнце, я был в машине «Л amp;Л», разговаривал по телефону, который забрал у швейцара. Я мог выкинуть пейджер Минны, забыть о звонке и поехать куда угодно. Клиенты – это не более чем персонажи забытого сновидения. Они не смогут мне повредить своими старческими неземными голосами. Но я не мог прервать разговор, отключив телефон.

– Приезжай к нам, – повторил вслед за Рокафорте Матрикарди. – Поговорим. Тони здесь не будет.

– Забудьтелефон.

– Ты помнишь, где мы живем? На Дегроу-стрит. Знаешь, где это?

– Конечно.