Сиротка. Слезы счастья - [106]

– Хорошо. Я постараюсь сделать это быстро.

Когда Жослин приехал на своем автомобиле к Маленькому раю, перед его взором предстала очаровательная сцена: три красивые женщины пьют чай, сидя в тени яблони за маленьким столом. Они начали ему улыбаться и махать руками.

– Ты как раз вовремя, папа! – крикнула Эрмин. – У нас еще осталось несколько кусков пирога. Иди скорей сюда.

Жослин подошел к ним. Он выглядел очень элегантно в костюме из серой саржи.

– А почему ты не отправил к нам Андреа? – спросила Киона.

– Дело в том, что мадам Дамасс все еще в Дебьене. Но мой приятель Жозеф был на месте. Мы с ним славно поболтали – как два старых хрыча. Добрый вечер, Шарлотта. Ты очень красивая!

– Спасибо, папа Жосс, – жеманно сказала Шарлотта, одетая в то розовое платье, в котором она была в день своего возвращения в Лак-Сен-Жан. Ее исхудавший стан сжимал белый пояс. Она подкрасила ресницы тушью, а губы – ярко-красной помадой. – Адель, может, отложишь ненадолго свою куклу и поцелуешь папу Жосса?

Девочка не заставила себя долго упрашивать, хотя лишь смутно помнила этого высокого бородатого мужчину, улыбающегося ей сейчас доброжелательной улыбкой.

– Я предложила Шарлотте отдать нам Адель на несколько дней, – сообщила Киона. – Я лично за ней присмотрю.

– Вот так новость! – воскликнул Жослин. – Готов поспорить, что Констан запрыгает от радости. Эй, он тебе нравится, твой товарищ по играм?

– Да, папа Жосс, – робко ответила девочка, радуясь тому, что снова увидит того светловолосого мальчика.

– Я сейчас же приготовлю сумку с ее вещами, – заявила Шарлотта. – Но мне все-таки хотелось бы поговорить с Людвигом. Заодно Адель с ним попрощается.

Эрмин бросила взгляд за пределы огорода – в сторону реки Уиатшуан, которая текла между берегов, заросших травой и кое-где усыпанных большими валунами.

«Я до сих пор не сходила к водопаду, – подумала Эрмин. – Может, схожу сегодня вечером, прежде чем поехать обратно в Роберваль».

Она прислушалась, чтобы получше различить непрерывный шум падающей воды, который казался ей музыкой, сочиненной природой для того, чтобы убаюкивать полузаброшенный поселок с дремлющими домами, в которых уже не было ни огня в каминах, ни освещения, ни детских криков, ни влюбленных вздохов.

– Людвиг и Томас уже идут сюда, – вдруг сказала Киона.

На нее последние пару минут не смотрели, а потому никто не увидел, что она закрыла глаза, пытаясь сконцентрироваться на молодом немце и его сыне. И она увидела их, озаренных золотистым светом клонящегося к горизонту солнца. Трехлетний малыш сидел на шее своего папы, свесив ноги и держась руками за его голову.

Пуэнт-Блё, тот же вечер

Лоранс мыла свои кисточки в маленьком умывальнике, примыкающем к классной комнате. Она смотрела задумчивым взглядом на воду, приобретающую красноватый цвет оттого, что с ней смешивалась гуашь. Сегодня у Овида было шесть учеников, а вместе с Констаном – семь. Ее маленький брат, немного подувшись, вдруг заинтересовался занятиями, которые проводил Лафлер. Индейские дети вели себя сегодня тише, чем обычно, слегка оробев от присутствия рядом с ними мальчика, молочно-белая кожа и светлые кудри которого казались им очень забавными.

«Вообще-то это был неплохой день, – подумала девушка. – Констану необходимо больше общаться с другими детьми, играть с мальчиками. А у Овида прекрасное чувство юмора».

Она заулыбалась, подумав о том, что вечером, когда она ляжет в постель и станет, как обычно, вспоминать события прошедшего дня, перед ее мысленным взором промелькнет немало сцен: Овид, стоящий возле доски в своей длинной серой рубашке; Овид, сидящий на ступеньках крыльца и внимательно наблюдающий за парочкой птичек, сидящих на высокой ветке молодой ели… Несмотря на предостережения своих сестры и брата, Лоранс позволяла себе отдаваться во власть этой великолепной любви, от которой взволнованно колотилось ее сердце. Она верила, что Овид скоро поцелует ее еще раз, но уже более крепким поцелуем, и это вызывало у нее огромную радость.

– Вы закончили? – спросил учитель, выводя Лоранс из мечтательной задумчивости.

– Почти.

– А я уже навел тут порядок и могу отвезти вас домой. Я дал Констану шарики, и он играет на лужайке. Сегодня вечером я вообще-то немного спешу.

– Мне осталось только высушить кисточки, и я готова ехать. Овид, вам понравился мой последний рисунок – тот, который еще сохнет на столе?

– Простите меня, но я его еще не рассмотрел.

– А-а, ну так взгляните на него! Мне захотелось изобразить грозу на озере. Завтра я нарисую то же самое, но уже масляными красками и на холсте. Я покажу, как это делается, вашим ученикам.

Овид смущенно смотрел на красивый профиль этой девушки. Он не мог и дальше позволять ей на что-то надеяться.

– Лоранс, мы должны были сегодня серьезно поговорить, но у нас не было такой возможности. Мне, однако, хотелось бы сказать вам нечто важное: вам больше не нужно сюда приезжать.

– Ну почему вы все время чего-то боитесь? Мои родители ни о чем не догадываются. Если вас испугало то, что я глупо повела себя, когда танцевала с вами, то забудьте об этом. Мне не следовало ни предлагать вам на мне жениться, ни говорить все прочее, что я вам сказала. Я поступила необдуманно и даже неприлично. Овид, если я перестану приезжать в Пуэнт-Блё, я начну чахнуть, буду страдать, почувствую себя мученицей и…