Сиротка. Слезы счастья - [103]

«Мне уже больше нечего бояться. Всем нам уже больше нечего бояться. Киона – рядом с нами!» – подумала Эрмин, снова засыпая.

Глава 9 Ангел озера Сен-Жан

Валь-Жальбер, четверг, 3 августа 1950 года

Жослин припарковал свой шикарный «Линкольн Континенталь» неподалеку от Маленького рая, но мотор глушить не стал. Оглянувшись на двух своих дочерей, расположившихся на заднем сиденье, он посмотрел на них лукавым взглядом. На переднем пассажирском сиденье стояла большая корзина, наполненная съестными припасами, предназначенными для Шарлотты и ее семьи.

– Я очень доволен этой поездкой, – сказал он. – Мне не так уж часто доводится общаться с вами обеими одновременно.

Обменявшись растроганными взглядами, Эрмин и Киона улыбнулись своему отцу. Они обе были одеты в почти одинаковые летние платья из цветной материи, купленные в Торонто – как и то платье из зеленого муслина, в котором Киона красовалась на вечеринке.

– Я первым делом навещу моего старого приятеля Жозефа! – сказал Жослин. – Раз уж я сейчас без супруги, мы сможем покурить и поболтать спокойно.

– Ты забыл об Андреа, – сказала Эрмин.

– Я отправлю ее к вам, чтобы она могла поцеловать малышей и поболтать с вами. Я приду позже.

На часах было три часа дня. Бадетта и Мари-Нутта еще рано утром сели на поезд, едущий в Квебек. Мукки вернулся в Ла-Бе в среду вечером. Что касается Лоранс, то Овид Лафлер, как обычно, приехал за ней, но настоял на том, чтобы взять с собой еще и Констана, хотя тот всячески сопротивлялся, поскольку ничуть не хотел учиться читать.

– Ну ладно, папа, пока! – сказала Киона, выходя из машины. – Не пей слишком много карибу, тем более что у Жозефа он уж очень крепкий. Подожди-ка минутку, я возьму корзину.

Эрмин, тоже вышедшая из «линкольна», наклонилась над дверцей водителя и легонько поцеловала Жослина в щеку.

– Спасибо, папа, ты прекрасно водишь автомобиль.

Он в ответ сделал такое движение, как будто приподнимает кепку, которой в действительности на его голове не было, и затем медленно поехал по поселку, изнывающему от жары и залитому ослепительным солнечным светом. Эрмин и Киона неторопливо направились к дому Шарлотты.

– Ты использовала свою способность читать наши мысли, чтобы устроить эту поездку только для нас двоих? – поинтересовалась Эрмин.

– В определенной степени – да, использовала, – ответила Киона. – Я знала, что у Лоры болит голова и что она не согласится ехать. Мысли Тошана мне и читать не пришлось: он еще вчера в обед объявил, что поедет сегодня во второй половине дня в аэропорт Роберваля. Он все еще мечтает обзавестись собственным самолетом!

– Он теперь только о гидросамолете и думает! Боже мой, я вот уже три года не могу исполнить его самое заветное желание. Он меня не упрекает, потому что я все-таки отложила денег на эту покупку, причем довольно приличную сумму. Но я стараюсь быть благоразумной. Я не решаюсь инвестировать в такие аппараты, про которые даже не знаю, благодаря какому чуду они летают.

– Мин, Тошан по меньшей мере десять раз объяснял тебе, каким образом функционируют самолеты, а особенно самолеты небольших размеров.

– Я неисправима: у меня в одно ухо влетает, а в другое – вылетает. Смотри, а вот Адель. Какая она милая!

Адель, игравшая в тени навеса, увидела их и пошла им навстречу. При ходьбе она подпрыгивала, едва не падая, потому что старалась скрыть от этих красивых женщин свою хромоту. «Бедняжка, она уже начала стыдиться своего недостатка!» – подумала Киона, чувствуя, как у нее сжимается сердце. Эрмин тоже почувствовала жалость, но, целуя ребенка, широко улыбнулась.

– Добрый день, Адель. Ты узнаешь эту девушку, которая приехала со мной?

Малышка, оробев, опустила голову и засунула указательный палец в рот, как будто это освобождало ее от необходимости отвечать на вопрос немедленно.

– Добрый день, Адель! Лично я узнаю твои темные локоны, твой красивый носик и твои глаза небесного цвета, – заявила Киона. – А еще я помню о том, что у тебя скоро день рождения. Тебе исполнится семь лет, и я принесу тебе подарок.

– Спасибо, мадемуазель!

– Это Киона, – сообщила Эрмин. – Она возилась с тобой, когда ты жила в лесу, на берегу реки.

– Нет, у Кионы были длинные волосы, – возразила Адель.

– Я их отрезала. Иди сюда, дай мне руку.

На пороге дома появилась Шарлотта – босоногая, в простенькой блузке из розового ситца и в юбке. Увидев, как элегантно одеты ее подруги, она едва удержалась от вздоха.

– Если бы я знала, что вы приедете, я бы постаралась привести себя в порядок, – сказала она бесцветным голосом. – Господи, не выношу такой жары. Скорей бы наступила зима, выпал бы снег! Заходите, заходите. Адель, ты тоже зайди в тень. Твой отец мог бы захватить тебя с собой!

– Людвига нет? – удивилась Киона. – А где Томас? Мне не терпится его увидеть. Ты ведь понимаешь, что, когда вы отправились в Германию, ему было лишь несколько месяцев от роду.

– Мне жаль, но Томас выводит меня из себя, – сказала Шарлотта, садясь за кухонный стол, заваленный немытой посудой. – Он здесь становится капризным. В общем, Людвиг пообещал продержать его возле себя до вечера. Они на берегу реки. Я наготовила им еды.