Сирота с Манхэттена. Огни Бродвея - [146]
— Поздравляю, моя девочка! Все правильно. Уверяю, сегодня ничего плохого не случится, — заверил ее Эдвард. — Покатаемся немного по Манхэттену, потом переедем по висячему мосту — и мы в Бруклине. Я припаркуюсь возле магазина Дюкенов. Бонни ждет нас к чаю.
— Норма приготовила шоколадный торт, — подхватила Мейбл. — Я положила его в корзинку и накрыла салфеткой.
— Жаль, что у нее сегодня выходной. Взяли бы ее с собой! — Элизабет вздохнула.
— В следующий раз — непременно, — отвечал Эдвард. — Думаю, будем устраивать такие выезды-прогулки каждое воскресенье. Внук меня поддержит. Правда, Антонэн?
— Конечно, дедушка! И я хочу перчатки, как у тебя, — без пальцев!
Забавное гримасничанье сына отвлекло Элизабет от тревожных мыслей. Дни напролет она боролась с глубинным психологическим дискомфортом, не покидавшим ее после того нападения на Бродвее. И, несмотря на все ее усилия, вопросов было больше, нежели ответов.
«Почему этот инцидент так меня шокировал? Этот человек не бил меня, не толкал. Если задуматься, в замке я пережила куда худшее!»
И все же Элизабет твердо знала: незнакомец еще появится, и это снова будет душевная травма.
Прогулка, которую Эдвард желал сделать максимально приятной для всех, началась с того, что они объехали вокруг Сентрал-парка, благо там недавно обустроили дорогу для конных упряжек и автомобилей, которых становилось все больше. Элизабет, сидя с сыном на заднем сиденье, радовалась этой возможности полюбоваться, не утруждаясь физически, зеленью лужаек, дремлющими в тени деревьев барашками и теннисными кортами. Молодежь в белых одеждах упражнялась в этом популярном спорте.
— Мам, может, в зоопарк? — предложил Антонэн.
— В зоопарк мы идем в воскресенье, милый. — Элизабет погладила мальчика по голове. — А может, дедушка свозит нас в Луна-парк[50] Ты уже достаточно большой. Там множество каруселей, все красивое и яркое, и звери тоже есть. Вечером включаются разноцветные электрические гирлянды. В журнале писали, что аттракционы — это что-то невероятное!
— Прямо сейчас едем!
— Нет, нас ждет в гости тетя Бонни. И до Бруклинского моста уже недалеко, — отвечала Элизабет. — Будь послушным мальчиком!
За проезд по мосту, протянувшемуся над спокойным проливом Ист-Ривер, с каждого транспортного средства взималась плата[51].
В этот прекрасный июльский день на пешеходной части моста было множество гуляющих. Дамы — в лучших, нарядных платьях, мужчины — в воскресных костюмах и шляпах-канотье. Дети послушно следовали за взрослыми.
— Антонэн, мы с твоей бабушкой присутствовали при открытии этого замечательного сооружения в 1883 году, — сказал Эдвард Вулворт, который после оплаты проезда медленно ехал по мосту. — Людей была масса, в том числе и официальные лица. Президент Соединенных Штатов Честер Алан Артур и губернатор Нью-Йорка Гровер Кливленд тоже присутствовали. Вечером был салют, длившийся целый час[52].
— Феерическое зрелище! — кивнула Мейбл. — Бывали дни, когда мне приходилось несколько раз переходить через мост туда-обратно, а это почти четыре километра. Честно говоря, мне больше нравится ездить в Бруклин на пароме.
Элизабет знает!
— Да, дорогая. И предложение я тебе сделал, как раз когда мы плыли на пароме. Только-только отчалили от Манхэттена, — подхватил ее супруг.
— Как романтично! — умилилась Элизабет. — Вы никогда не рассказывали.
— Один из лучших дней моей жизни! — со вздохом произнесла Мейбл. — Представитель блестящего семейства Вулвортов, живущий в фешенебельном районе Нью-Йорка, попросил меня стать его женой — меня, скромную продавщицу, дочь владельцев бакалейной лавки!
Антонэн разглядывал металлические тросы, протянувшиеся между массивными гранитными опорами моста. Каждый раз, когда мальчик смотрел на эти уходящие в небо натяжные конструкции, он представлял себе, как карабкается по ним вверх — и взлетает.
— Дедушка, почему мы едем на машине? — возмутился он. — Лучше бы пешком! Мне скучно.
— Антонэн, перестань ворчать, — пожурила его Мейбл. — Знаешь, каких зверей я видела на этом мосту?
— Коров?
— Нет, мой хороший. Слонов! Двадцать одного слона из знаменитого цирка Барнума провели по мосту! [53] Помнишь, Эдвард?
— Помню, конечно. Дома должна быть почтовая открытка, напечатанная в честь этого события. Вечером поищем!
Элизабет притянула сына к себе. Антонэн потерся щекой о ее плечо. Поглаживая мальчика по мягким волосам, черным как вороново крыло, молодая женщина внезапно подумала: «Мне казалось, он унаследовал цвет волос от Ричарда. Но ведь и у папы были черные, слегка волнистые волосы!»
Эдвард посигналил, съезжая с моста на широкую брусчатую улицу. Через полчаса он уже парковал автомобиль возле бакалейного магазина Дюкенов.
Бонни поджидала их возле витрины, укачивая в коляске маленького сына.
— Жан! — позвала она. — Гости приехали!
Начался обычный ритуал поцелуев, рукопожатий, комплиментов кругленьким щечкам Уильяма. Но центром внимания сегодня была, бесспорно, Элизабет. С ней носились, как с человеком, который только-только выздоровел после тяжелой болезни.
По дороге домой Эдвард настоял, чтобы Элизабет пересела на переднее сиденье. Молодая женщина ощущала, как внутри нарастает нервозность, хотя видимой причины не было. Ни духоты, ни чрезмерной жары, и вечер прошел в приятной семейной обстановке. Бонни накрыла на стол на втором этаже, в уютной квартирке над магазином.
Франция, 1897 год. Юная Клер Руа — непокорная красавица с гордым нравом. Такая же свободолюбивая, как и ее верный и необычный питомец — волчонок, которого девушка спасла от голодной смерти и забрала домой. Но теперь перспектива нищеты и голода нависла над семьей самой Клер. Дело ее отца, мэтра Колена Руа, переживает не лучшие времена. Чтобы выплатить долги, Колен вынужден выдать дочь за сына богатого землевладельца, Фредерика Жиро. Клер знает, что он жесток и беспринципен, и ничего, кроме неприязни, к нему не испытывает.
Гийом, Катрин и их дочь Элизабет мечтали начать новую жизнь. Оставив родную Францию, они отправились в Нью-Йорк. Но мечты о свободе превратились в кошмар. Малышка Элизабет осталась одна в самом сердце огромного американского города, который отнял у нее родных. Волей случая девочка попадает в богатую семью Вулворт. Там она растет как настоящая принцесса, ей дают новое имя - Лисбет и отнимают память о настоящих родителях. Однако на шестнадцатый день рождения Лисбет узнает ужасную правду о своем удочерении. Неумолимая судьба вновь лишает ее крова.
Волнующая, потрясающая воображение судьба девушки-сироты. Холодным январским днем сестра Мария Магдалина находит на пороге монастырской школы малышку, завернутую в меха. В записке указано имя — Мари-Эрмин. Почему родители оставили ее у двери приюта как ненужную ношу?Со временем Эрмин, наделенная прекрасным голосом, станет той, кого будут называть соловьем. Она полюбит Тошана, и когда до помолвки останется совсем немного, девушка получит страшное известие о смерти любимого. Внезапно в жизни Эрмин появляется… ее мать Лора.
Эта девушка пела в церковном хоре — и ангелы завидовали ее нежному голоску! Даже когда сердце Мари-Эрмин без остатка заполнила любовь к Тошану, а на руках появился милый младенец, она не оставила мечты о сцене… А поезд уже мчит ее в Квебек: одно прослушивание — и ее судьба решена!
Волшебное пение Снежного cоловья вызвало бурю аплодисментов. Хрустальный голос Эрмин Дельбо, казалось, проникал в самое сердце, и его хотелось слушать бесконечно… Для Эрмин это был особенный концерт – ведь на нем собрались все родные и близкие ей люди. Все, кроме Тошана… Уезжая, он обещал, что разлука будет недолгой, но из поездки во Францию вернулся с незнакомой красавицей. Кто она и что их связывает? Сердце Эрмин терзают муки ревности. Сумеют ли они понять друг друга и сделать шаг навстречу? Ведь только вместе, простив все обиды, они смогут спасти свою семью…
Конец 1939 года. Не успела Мари-Эрмин оправиться от потрясения после гибели своего младшего сына, как судьба отняла у нее еще и мужа. После того как ведомый чувством долга Тошан ушел в армию, их милый домик на берегу реки опустел: Мари-Эрмин с детьми нашла приют у своих родителей. Впереди их ждет суровая зима, а рядом нет мужчины и защитника…* * *Декабрь 1939 года. Даже в уютном домике на берегу реки, где Мари-Эрмин поселилась с мужем и детьми, не скрыться от чувства вины за смерть малыша, который родился слишком слабым.
В эпоху раннего Возрождения, когда миром правили жажда власти и алчность, человек и его чувства теряли свою значимость на фоне роскоши и богатств. Оказавшись в эпицентре грязных политических разборок Венецианской и Генуэзской республик, десятилетиями воевавших друг против друга, главные герои вынуждены бросить вызов установленным нравам и правилам, чтобы отстоять свои права на любовь. Столкновения великодушия и жестокости, тщеславия и кротости, условностей и свободы проносят их сквозь испытания, искусственно созданные человечеством того времени.
С момента, как Король призвал мужа леди Элеонор в крестовый поход, она молилась о его благополучном возвращении. Находясь на Святых землях, сэр Гевин посылал домой необыкновенные богатства: гобелены, специи, масла. Но среди роскошных тканей лежала книга с изображением любовников, сплетённых в экзотической позе, о которой леди и не мыслила. Элеонор провела много одиноких ночей, мечтая, чтобы Гевин подарил ей наслаждение таким же образом. Но Гевин вернулся чужим и отстранённым, и Элеонор начинает опасаться, что потеряла единственного мужчину, которого когда-либо любила.
В старые времена, когда русские цари еще не ввели в моду жениться только на иноземных принцессах, Симеон Полоцкий предсказал юной Наталье Нарышкиной, что она станет любовью государя. Так оно вскоре и вышло – бедную, но красивую дворяночку взял в жены Алексей Михайлович. С тех пор род Нарышкиных был обласкан царским двором, девицы и дамы этой фамилии с удовольствием оказывались в фаворитках государей. И только прекрасная Зинаида Нарышкина противилась любви монарха – вопреки всем пророчествам! Почему – ответ в ее записках…
Так начинались едва ли не все самые драматические, самые безум-ные истории о любви. Российский самодержец Павел I на балу обратил внимание на дочь московского сенатора Анну Лопухину… И весь мир для него вдруг мгновенно преобразился. Куда делись императорская невозмутимость, сдержанность и самообладание? Непозволительные чувства хлынули, как цунами, смыв в туманную даль бесконечные заботы и тревоги о судьбе России. Вмиг охладел некогда пылкий интерес к фаворитке Нелидовой. В сердце государя теперь была только она, юное, божественное создание, и она оставалась там до жуткой кончины Павла I. По сей день с полотен художников, писавших портреты Лопухиной, смотрит на нас очаровательная молодая женщина с большими темными глазами, которые как бы говорят: «Я была рождена для тихой семейной жизни, но, увы, вышло совсем по-другому…».
Сердце красавицы Ангелины навсегда покорил гусар Никита Аргамаков, которому она со всей силой нерастраченной страсти отдалась на берегу Волги. Но молодым людям не суждено было соединить свои судьбы – война 1812 года ворвалась в их жизнь, подобно вихрю. То, что случилось дальше, Ангелина не могла бы представить себе даже в страшном сне: ей суждено было стать женой французского шпиона, наложницей солдата, богатой вдовой парижского нотариуса. Однако ни на миг не забывала она пылкого гусара, который – в этом у нее не было сомнений – стал отцом ее дочери… Смогут ли Никита и Ангелина победить злой рок, который заставляет их проходить через все новые и новые испытания?Книга также выходила под названием «Князь сердца моего».
Эпоха правления Тюдоров. Роберт Дадли влюбился в зеленоглазую Эми Робсарт с первого взгляда. Через несколько месяцев влюбленные поженились, но… счастье длилось недолго. Сразу после медового месяца Роберт отправился в Лондон, оставив молодую жену в провинции. Он мечтает о власти и… короне! До Эми доходят слухи о его романе с королевой Елизаветой… Но даже королева не заставит ее сдаться!