Сирота с Манхэттена. Огни Бродвея - [111]
— Добрый вечер, голубки!
Они с Анри обернулись и нос к носу столкнулись с Оттавией, привлекательной кузиной Леа.
— Добрый вечер и вам! — отвечала удивленная Элизабет. — Как вы оказались на Бродвее?
— Разве Анри не сказал? Он устроил меня в прачечную, и сегодня у меня был первый рабочий день. Я очень довольна.
— Нет, он не говорил.
— Как раз собирался, Лисбет, — стал оправдываться мужчина. — Мы друзья, надо помогать друг другу.
Оттавия кивнула, обольстительно улыбнулась — исключительно Анри, не Элизабет. Интуиция ей безошибочно подсказывала: вот она, соперница! К своему большому сожалению, она не испытала ни ревности, ни огорчения.
16. Прогулка по 34-й улице
Элизабет сидела у кроватки сына. Она только что захлопнула роман Марка Твена, которым так и не сумела себя увлечь. Антонэн был болен, и, как большинство матерей, она думала только о его самочувствии. Сейчас мальчик спал беспокойным сном, лицо у него было красное, лоб — мокрый.
— Мой маленький ангел, что с тобой? — тихо задавалась она вопросом. — Поправляйся скорее!
Золотые часы-браслет тонкой работы показывали два пополудни. Доктор Чарльз Фостер обещал зайти в середине дня, осмотреть Антонэна.
— Почему он не мог прийти сразу? — сокрушалась она.
Два предыдущих дня, вторник и среда, показались ей худшими за всю жизнь в Нью-Йорке: во Франции ей довелось пережить еще более мрачные моменты. И снова Элизабет задумалась о том, что судьба не перестает ее испытывать.
«В понедельник вечером я приехала от Анри — и вот, у Антонэна сильный жар! Слава Богу, ма вызвала врача. Наверняка все из-за того падения с карусели. Мы даем лекарства, но лучше Антонэну не становится!»
Конечно, свидание с Жюстеном пришлось отменить. Она позвонила ему в гостиницу и надиктовала администратору недвусмысленное послание: «Сын тяжело болен. Сообщу новости при первой возможности. Пожалуйста, не приходи».
Жюстен послушался, но часто присылал записки, которые верная Норма приносила молодой женщине на круглом серебряном подносе. Эти деликатные знаки внимания Элизабет не радовали. В глубине души она приписывала болезнь ребенка порочной любви, разъедавшей ее изнутри.
«Господь послал мне это испытание, — говорила она себе. — Может, Он требует, чтобы я жила праведно и честно и прекратила предаваться безумствам?»
Под «безумствами» она подразумевала отношения с Ричардом до свадьбы и годичную любовную связь с Анри. А еще — свою избыточную чувственность.
Еще, в моменты крайней тревоги, Элизабет случалось упрекнуть себя в ужасной смерти Скарлетт Тернер.
Мейбл, на цыпочках войдя в детскую, отвлекла ее от мрачных размышлений.
— Как себя чувствует наше сокровище? — тихонько спросила она.
— Без улучшений, ма. Мне так страшно!
— Эдвард только что звонил из конторы. Он очень беспокоится. Говорит, нужно поскорее отправить Антонэна в больницу.
— Пока не стоит. С нами ему лучше. Знакомая обстановка, игрушки… Поговорим об этом, когда придет Чарльз.
Элизабет попробовала лоб ребенка — все еще слишком горячий. Мейбл наклонилась, чтобы погладить его по волосам.
— Я посижу, а ты отдохни немного, Лисбет! Ты совсем умаялась. Выпей что-нибудь прохладительное в гостиной, тебя там ждет твой французский дядюшка, Жюстен. Пришел попрощаться. Если я правильно поняла, в воскресенье он отплывает во Францию.
— Уже? А мы так и не успели пригласить его ни на обед, ни на ужин, — всплеснула руками Элизабет. — Па заинтересовался о-де-ви, производимыми на винодельне Лароша. Жюстен теперь там управляющим…
— Я могла и ошибиться. Он говорил со мной на смеси французского с плохим английским.
— Если Антонэн меня будет звать, ма, придешь, хорошо?
Не заботясь о внешнем виде, Элизабет прямиком направилась к двустворчатым дубовым дверям, ведущим в гостиную. Ей казалось, еще немного — и она раздвоится. Одна половинка, «примерная мать», страшно злилась на вторую, обожавшую Жюстена настолько, что готова была отдаться ему здесь и сейчас. Прежде чем войти, она придала лицу высокомерное выражение — чтобы сразу и окончательно его обескуражить.
— Наконец мы можем поговорить, моя принцесса! — сказал Жюстен, вставая с кресла возле широко открытого окна.
— Пожалуйста, не называй меня так. Это смешно. Родители использовали это прозвище, когда я была маленькая, но сейчас оно меня смущает.
После столь ледяного приема Жюстен не стал, на французский манер, расцеловывать ее в обе щеки.
— Ма сказала, что в воскресенье ты уезжаешь, — сказала она.
— Нет. Я, наверное, плохо подобрал слова. Я купил билет на английский пароход, он отплывает в субботу, в полдень, с остановкой в Гавре. Остался бы еще на неделю, но это невозможно. Сразу по прибытии я отправил телеграмму Сидони, нынешней замковой экономке. Указал название гостиницы, в которой живу, чтобы она, если что, могла мне сообщить. И вот сегодня я получаю известие: дела плохи, Ларош при смерти. Даже не знаю, успею ли я вовремя вернуться.
— Какая разница? Ты же не будешь его оплакивать, верно?
— Да, но, несмотря на все его проступки и то, что он сделал с тобой, он остается моим родителем, который дал мне все сыновние права. В последние годы он переменился. И я даже имею слабость думать, он меня любит. Но хватит об этом, это мои проблемы. Как Антонэн?
Франция, 1897 год. Юная Клер Руа — непокорная красавица с гордым нравом. Такая же свободолюбивая, как и ее верный и необычный питомец — волчонок, которого девушка спасла от голодной смерти и забрала домой. Но теперь перспектива нищеты и голода нависла над семьей самой Клер. Дело ее отца, мэтра Колена Руа, переживает не лучшие времена. Чтобы выплатить долги, Колен вынужден выдать дочь за сына богатого землевладельца, Фредерика Жиро. Клер знает, что он жесток и беспринципен, и ничего, кроме неприязни, к нему не испытывает.
Гийом, Катрин и их дочь Элизабет мечтали начать новую жизнь. Оставив родную Францию, они отправились в Нью-Йорк. Но мечты о свободе превратились в кошмар. Малышка Элизабет осталась одна в самом сердце огромного американского города, который отнял у нее родных. Волей случая девочка попадает в богатую семью Вулворт. Там она растет как настоящая принцесса, ей дают новое имя - Лисбет и отнимают память о настоящих родителях. Однако на шестнадцатый день рождения Лисбет узнает ужасную правду о своем удочерении. Неумолимая судьба вновь лишает ее крова.
Волнующая, потрясающая воображение судьба девушки-сироты. Холодным январским днем сестра Мария Магдалина находит на пороге монастырской школы малышку, завернутую в меха. В записке указано имя — Мари-Эрмин. Почему родители оставили ее у двери приюта как ненужную ношу?Со временем Эрмин, наделенная прекрасным голосом, станет той, кого будут называть соловьем. Она полюбит Тошана, и когда до помолвки останется совсем немного, девушка получит страшное известие о смерти любимого. Внезапно в жизни Эрмин появляется… ее мать Лора.
Эта девушка пела в церковном хоре — и ангелы завидовали ее нежному голоску! Даже когда сердце Мари-Эрмин без остатка заполнила любовь к Тошану, а на руках появился милый младенец, она не оставила мечты о сцене… А поезд уже мчит ее в Квебек: одно прослушивание — и ее судьба решена!
Волшебное пение Снежного cоловья вызвало бурю аплодисментов. Хрустальный голос Эрмин Дельбо, казалось, проникал в самое сердце, и его хотелось слушать бесконечно… Для Эрмин это был особенный концерт – ведь на нем собрались все родные и близкие ей люди. Все, кроме Тошана… Уезжая, он обещал, что разлука будет недолгой, но из поездки во Францию вернулся с незнакомой красавицей. Кто она и что их связывает? Сердце Эрмин терзают муки ревности. Сумеют ли они понять друг друга и сделать шаг навстречу? Ведь только вместе, простив все обиды, они смогут спасти свою семью…
Конец 1939 года. Не успела Мари-Эрмин оправиться от потрясения после гибели своего младшего сына, как судьба отняла у нее еще и мужа. После того как ведомый чувством долга Тошан ушел в армию, их милый домик на берегу реки опустел: Мари-Эрмин с детьми нашла приют у своих родителей. Впереди их ждет суровая зима, а рядом нет мужчины и защитника…* * *Декабрь 1939 года. Даже в уютном домике на берегу реки, где Мари-Эрмин поселилась с мужем и детьми, не скрыться от чувства вины за смерть малыша, который родился слишком слабым.
Я изменила мужу и была сослана в настоящую глушь — далекое английское графство, — и намеревалась тихо переждать несколько мучительных месяцев ссылки. Но, увы, мне было уготовано не только столкнуться с поборником нравственности, неким мистером Остином, нагоняющим страх на всех развратниц Великобритании, но и ввязаться в провинциальные интриги, чуть не став жертвой убийцы… И все это ради одного — обрести любовь, в которую я никогда не верила.
Кланы Монтекки и Капулетти преследуют только одну цель – власть. Мальчики рождаются в них для того, чтобы сражаться и умирать за честь своей семьи. Но если судьба позволит выжить, выгодный брак должен быть заключен. Влияние и деньги, но только не любовь. Девочки – это еще одна часть капитала рода. Если распорядиться ими с умом. Их судьба предрешена в день их рождения.Бенволио Монтекки – кузен Ромео. Он знает, что его предназначение умереть за наследника и его клан, но в душе юноши полыхает мятежное пламя непокорности.
Конец XVII века… Пиратские суда заполонили Карибский бассейн. Семья английского аристократа лорда Батлера, спасаясь от религиозных преследователей, в спешке покидает Англию. Позади враждебный Лондон, а впереди счастливая жизнь, полная радужных надежд и планов. Но судьба часто вносит свои коррективы. Сумеет ли героиня романа, потеряв своих близких, отомстить за предательство и унижения…
ХIX век. Закат Великой Османской империи… Юная Реция и благородный Сади полюбили друг друга с первого взгляда. Но на пути к счастью их ждет немало преград… В Сади влюблена принцесса Рошана, и она готова на все, чтобы добиться взаимности и погубить соперницу. Соблазненный возможностью блестящей карьеры, Сади становится фаворитом принцессы… Сумеют ли Реция и Сади сохранить свою любовь?
Роман современной французской писательницы Жанны Бурен повествует об одном из самых известных и трагических эпизодов духовной истории средневековой Европы — любви великого философа Пьера Абеляра (1079–1142) и его ученицы Элоизы. Страсть принесла обоим «великим любовникам» не только высшее наслаждение, но и бесчисленные страдания: Абеляр как принявший священнический сан не мог «смыть грех прелюбодеяния», и дядя Элоизы через своих подручных подверг его позорному оскоплению. Элоиза продолжила свой жизненный путь в монастыре, но пронесла через все испытания великую любовь к своему избраннику.