Сирота с Манхэттена - [72]

- Мистер Джонсон, если я правильно поняла? У вас столько имен, на все случаи жизни, - едва слышно проговорила она, подавая молодому человеку пальто и шляпу. - В хорошем обществе не принято обманывать молоденьких леди!

- Бонни, не вмешивайся! - одернула ее Элизабет. - Я достаточно взрослая, чтобы самой высказать, что я чувствую.

Гувернантка опешила от неожиданности и даже отступила на шаг, пока Фред Джонсон одевался. Попрощался он коротким кивком.

- Не утруждайтесь, мэм, меня не нужно провожать! - вежливо обратился он к остолбеневшей Бонни.

Мейбл с Эдвардом давно покинули гостиную, свидетельницу их унижения и замешательства. Элизабет, подхватив со спинки кресла свою белую шерстяную шаль, решительным шагом последовала за детективом. Он притворился, что этого не замечает, но вскоре они оба оказались на одной из четырех лестничных площадок, выходивших к шахте лифта, забранной решетками из позолоченной бронзы, с затейливым цветочным орнаментом. Молодой лифтер, готовый приступить к исполнению своих обязанностей, поприветствовал их.

Джонсон сунул ему в руку купюру и знаком попросил отойти. Элизабет вздохнула с облегчением.

- Я жду объяснений, сэр, - сказала она. Притворное безразличие молодого детектива ее сердило. - Не вынуждайте меня спускаться с вами во двор.

Он резко повернулся и сверкнул на нее своими янтарными глазами.

- Мои оправдания будут кратки, Лисбет. Поверьте, я совершенно не лицемерил, когда мы были вместе, - ни минуты! Я работаю на отца, а он в работе человек требовательный и жесткий. Вот уже год я разыскиваю девушек, которые подходят под описание Элизабет Дюкен, собираю информацию о них. Вы подошли по всем критериям, а также имелось сходство с фотографией, которая была сделана, когда вам было пять лет, ее нам отправил ваш дед. Я неплохо рисую и постарался представить, как вы могли бы выглядеть через десять лет.

- В таком случае к чему столько предосторожностей? Вы могли бы прямо спросить у меня, та ли я, кого вы ищете, или нет!

- Я считаю, это было бы слишком жестоко. К тому же мне было приказано действовать деликатно. У вас могла быть амнезия, или же вы по какой-то причине могли скрывать правду о себе. Признайте, вы избегали прямых ответов, когда я вас спрашивал! Почему?

Смутившись, Элизабет пожала плечами. По ее мнению, рассказывать о личных переживаниях у нее просто не было времени - так немногочисленны и коротки были их встречи в парке.

- Лифт поднимается! Наверное, вызвали с верхнего этажа. - Ей пришлось повысить голос, поскольку механизм с грохотом остановился на их же площадке.

- Не меняйте тему разговора! - возмутился Джонсон. - Или вы забыли, что я сказал позавчера? Я честно признался, что был бы рад узнать о вас больше. Всем сердцем, Лисбет, я надеялся, что вы не та Элизабет, не внучка француза по имени Гуго Ларош. Я молил Бога, прощаясь с вами, послать мне доказательства обратного. Поэтому-то я и пришел сегодня, несмотря на отцовские запреты и стенания матери и сестер!

- Не понимаю, о чем вы, - пробормотала девушка.

- Хватит притворяться и вам тоже, моя очаровательная Лисбет! Я влюбился и думать не хотел о вашем отъезде, как мне казалось, неизбежном. Невыносима была мысль, что вы уплывете за океан и будете жить вдали от меня, в замке своего дедушки.

Элизабет охватило сладостное волнение. Голос Фреда Джонсона дрожал, его искренность не вызывала сомнений. Ей вдруг стало все равно, что будет дальше, раз он боится ее потерять!

- Как можно вам верить? - спросила она. - С некоторых пор я не могу называть Мейбл и Эдварда ма и ла, как привыкла, и для меня вы Ричард, а не Фред. Скажите, зачем это фальшивое имя?

- Мистер Ларош начал терять терпение, и отец решил вести поиски наконец и в высшем обществе. Я выбрал эту фамилию, потому что Стентоны - известное нью-йоркское семейство, некогда очень богатое, но теперь их немногочисленные потомки перебрались в Чикаго. Для начала я завел знакомство с Мэтью Вулвортом - чтобы получить доступ в светские салоны Нью-Йорка. Я действительно дипломированный архитектор, но по сей день так и не заполучил ни одного интересного контракта как специалист этого профиля.

- Столько вранья… - вздохнула Элизабет. - Даже если все, что вы говорите сейчас, правда, я очень рассержена на вас и разочарована.

- Мне только непонятно, как вы узнали, кто я на самом деле?

- Провидению было угодно, чтобы я повстречалась с Леа Рамбер, там же, на катке. У ее маленькой дочки Миранды на шее был мамин медальон. Леа вас ведь уже знала.

- Значит, так было предрешено, - пробормотал детектив. - Лисбет, прошу, приходите завтра утром в Сентрал-парк! Хочу заслужить ваше прощение, лучше вас узнать. Да, мне еще тяжелее будет перенести ваш отъезд, но хотя бы эта встреча. Приходите!

- Нет, завтра я не могу. Меня пригласила на обед Леа, - отвечала девушка. - Я познакомлюсь с Батистом Рамбером, другом отца. Это для меня очень важно. Во Францию я уеду при первой же возможности, поэтому лучше будет нам попрощаться сейчас.

Элизабет сдержала вздох. Она опустила голову, чтобы не видеть глаз Фреда Джонсона, в которых она ясно читала, при всей своей неопытности, пламенное чувство. Внезапно он привлек ее к себе, мягко, но настойчиво. Его губы, теплые, умелые, страстные, подарили девушке ее первый поцелуй.