Сирота с Манхэттена - [63]
- Теперь вы меня презираете? И не захотите больше меня видеть? - с тревогой спросил молодой Стентон.
- Глупости! Я не такая ограниченная в этом смысле, как Перл и остальные.
- Вы прелесть, Лисбет! - Он вздохнул.
Они с наслаждением пили горячий шоколад, к которому подавалось печенье. Элизабет, смущаясь под обожающим взглядом Стентона, любовалась то пейзажем, то пируэтами мальчика лет десяти, скромно одетого.
- Как здорово у него выходит! - заметила она.
- К счастью, Сентрал-парк открыт для представителей всех социальных слоев, - серьезным тоном заметил Ричард. - А известно ли вам, что изначально на месте этого чудесного, живописного парка были болота и усеянные крупными камнями участки целинной земли, на которых проживали бедняки?
Они разводили тут коз и свиней.
- Нет, я не знала этого.
- А потом эту бедноту прогнали, их хижины снесли и начали обустраивать парк. Двенадцать лет строительства, миллионы долларов - и вот результат! Прекрасный парк с многочисленными видами деревьев, а помимо этого музей, зоопарк, замок Бельведер и карусель.
- Мне так хотелось сходить в зоопарк, но родители всегда отвечали отказом…
- Значит, завтра туда и пойдем! Жаль только, что в это время года некоторые звери спят с утра до вечера. К примеру медведи.
Элизабет кивнула, внезапно побелев. В ее памяти всплыла еще одна сцена, имевшая место в Сентрал-парке, - яркая, четкая.
«Дрессировщик с медведем! У него была черная широкополая шляпа и чудной, раскатистый говор. А у мишки - грустные глаза, когда он выбрался из кустов. - мысленно произнесла она, испытывая странное волнение. - Как же его звали? Они тоже плыли с нами на пароходе, я еще дала им монетку, которую папа сунул мне в ладошку. Гарро! Медведь по кличке Гарро! А дрессировщик был горцем, и он хотел забрать меня с собой, чтобы я танцевала с Гарро. Я испугалась и убежала…»
- Лисбет? Что с вами, Лисбет? - спросил Ричард Стентон, напуганный ее внезапной бледностью и отсутствующим выражением лица.
Девушка смотрела на него… и не видела. Она заново переживала ту сцену из прошлого. Вот она со всех ног бежит по лужайкам парка - подальше от этого горца.
«Я не вижу ничего перед собой, я напугана - как и тогда, в переулке, когда папа крикнул, чтобы я убегала. Эдвард замечает меня в последнюю минуту, Мейбл истошно кричит…»
Элизабет поднесла руку к шее - от этого резкого возврата в прошлое ей стало трудно дышать. Стентон что-то у нее спрашивал, но голос его доносился словно издалека.
- Со мной все хорошо, - с усилием прошептала она.
- Вам стало дурно? Это уже не в первый раз? - тормошил он ее.
- Да. Наш семейный врач говорит, это у меня от нервов. Мистер Стентон, мне лучше вернуться домой.
- Я провожу вас хотя бы до половины пути, чтобы быть за вас спокойным.
- Я не против. Но у нас с Бонни назначена встреча на железнодорожной станции вскоре после полудня, и если я без нее вернусь домой, родители узнают о моих проделках и что я гуляю в одиночестве!
- И в таком случае завтра мы не пойдем в зоопарк?
- Именно так.
- Что ж, тогда мы просто обречены остаться и продолжить урок по конькобежному спорту, а потом здесь же пообедать - картошкой фри и жареным беконом. Если вы, конечно, чувствуете в себе силы для этого.
- У меня нет выбора.
И они улыбнулись друг другу, удивляясь и радуясь, что так легко поладили.
Среда, 30 декабря 1896 года, на катке в Сентрал-парке
Элизабет провела много упоительных часов в обществе Ричарда Стентона. Они встречались возле катка в 10 утра и вместе обедали на веранде ресторана тут же, в парке. Эдвард и Мейбл были в курсе этих свиданий, но решили не вмешиваться.
Что касается Бонни, то ей больше не приходилось сопровождать свою подопечную: у Вулвортов полным ходом шла подготовка к приему гостей, назначенному на 31 декабря.
Свобода, так неожиданно и легко полученная, поражала и радовала Элизабет. Эту внезапную широту взглядов своих опекунов она приписывала чувству вины, которое они испытывали, - и была в этом совершенно права. Стентон, которого она с некоторых пор звала Ричард, тоже в разговоре не раз этому удивлялся.
Вот и этим утром, когда они с Элизабет, взявшись за руки, скользили по центральной части пруда, он сказал:
- Родители позволяют вам гулять без сопровождения и проводить время со мной? Поверить невозможно! Это большая редкость, чтобы юной леди из высшего общества, да еще такой молоденькой, как вы, давали столько воли.
- Вас это чем-то не устраивает, Ричард? Или вы боитесь, что из-за меня у вас будут проблемы? Мне незачем вам врать. И я принесла вам приглашение на завтрашний прием: мама хочет с вами познакомиться и надеется, что вы придете. Перл тоже приглашена, с родителями и своей подругой Верой. Я слышала, моя кузина простудилась, но ей уже лучше. И, конечно, там будет еще много других гостей.
Ричард Стентон проводил девушку к ограждению и замер с задумчивым видом.
- Лисбет, боюсь, я не смогу прийти, - тихо проговорил он. - У меня уже назначена встреча.
- Жаль! Но загляните хотя бы на четверть часа, в самом начале вечера!
Взгляд ее сапфировых глаз умолял, розовые губки приоткрылись… Он отвернулся, сетуя на то, что приходится отказывать себе в этой радости.
Франция, 1897 год. Юная Клер Руа — непокорная красавица с гордым нравом. Такая же свободолюбивая, как и ее верный и необычный питомец — волчонок, которого девушка спасла от голодной смерти и забрала домой. Но теперь перспектива нищеты и голода нависла над семьей самой Клер. Дело ее отца, мэтра Колена Руа, переживает не лучшие времена. Чтобы выплатить долги, Колен вынужден выдать дочь за сына богатого землевладельца, Фредерика Жиро. Клер знает, что он жесток и беспринципен, и ничего, кроме неприязни, к нему не испытывает.
1899 г. Элизабет Дюкен вместе с женихом Ричардом отправляется в Нью-Йорк. Девушка пытается забыть о том, что сотворил с ней собственный дед, властный Гуго Ларош. Элизабет хочет вернуться к чете Вулвортов — своим приемным родителям и единственным людям, которые любили девушку, как родную дочь. Но во время путешествия через Атлантику страшный шторм забирает жизнь Ричарда. Вновь оставшись одна, убитая горем Элизабет ищет покоя и защиты в доме приемных родителей. Сердце девушки рвется от терзаний. Ведь, пытаясь сбросить путы прошлого, она оборвала связь с Жюстеном, беззаветно дарившим ей свою любовь.
Волнующая, потрясающая воображение судьба девушки-сироты. Холодным январским днем сестра Мария Магдалина находит на пороге монастырской школы малышку, завернутую в меха. В записке указано имя — Мари-Эрмин. Почему родители оставили ее у двери приюта как ненужную ношу?Со временем Эрмин, наделенная прекрасным голосом, станет той, кого будут называть соловьем. Она полюбит Тошана, и когда до помолвки останется совсем немного, девушка получит страшное известие о смерти любимого. Внезапно в жизни Эрмин появляется… ее мать Лора.
Эта девушка пела в церковном хоре — и ангелы завидовали ее нежному голоску! Даже когда сердце Мари-Эрмин без остатка заполнила любовь к Тошану, а на руках появился милый младенец, она не оставила мечты о сцене… А поезд уже мчит ее в Квебек: одно прослушивание — и ее судьба решена!
Волшебное пение Снежного cоловья вызвало бурю аплодисментов. Хрустальный голос Эрмин Дельбо, казалось, проникал в самое сердце, и его хотелось слушать бесконечно… Для Эрмин это был особенный концерт – ведь на нем собрались все родные и близкие ей люди. Все, кроме Тошана… Уезжая, он обещал, что разлука будет недолгой, но из поездки во Францию вернулся с незнакомой красавицей. Кто она и что их связывает? Сердце Эрмин терзают муки ревности. Сумеют ли они понять друг друга и сделать шаг навстречу? Ведь только вместе, простив все обиды, они смогут спасти свою семью…
Конец 1939 года. Не успела Мари-Эрмин оправиться от потрясения после гибели своего младшего сына, как судьба отняла у нее еще и мужа. После того как ведомый чувством долга Тошан ушел в армию, их милый домик на берегу реки опустел: Мари-Эрмин с детьми нашла приют у своих родителей. Впереди их ждет суровая зима, а рядом нет мужчины и защитника…* * *Декабрь 1939 года. Даже в уютном домике на берегу реки, где Мари-Эрмин поселилась с мужем и детьми, не скрыться от чувства вины за смерть малыша, который родился слишком слабым.
Конец XVII века… Пиратские суда заполонили Карибский бассейн. Семья английского аристократа лорда Батлера, спасаясь от религиозных преследователей, в спешке покидает Англию. Позади враждебный Лондон, а впереди счастливая жизнь, полная радужных надежд и планов. Но судьба часто вносит свои коррективы. Сумеет ли героиня романа, потеряв своих близких, отомстить за предательство и унижения…
ХIX век. Закат Великой Османской империи… Юная Реция и благородный Сади полюбили друг друга с первого взгляда. Но на пути к счастью их ждет немало преград… В Сади влюблена принцесса Рошана, и она готова на все, чтобы добиться взаимности и погубить соперницу. Соблазненный возможностью блестящей карьеры, Сади становится фаворитом принцессы… Сумеют ли Реция и Сади сохранить свою любовь?
Роман современной французской писательницы Жанны Бурен повествует об одном из самых известных и трагических эпизодов духовной истории средневековой Европы — любви великого философа Пьера Абеляра (1079–1142) и его ученицы Элоизы. Страсть принесла обоим «великим любовникам» не только высшее наслаждение, но и бесчисленные страдания: Абеляр как принявший священнический сан не мог «смыть грех прелюбодеяния», и дядя Элоизы через своих подручных подверг его позорному оскоплению. Элоиза продолжила свой жизненный путь в монастыре, но пронесла через все испытания великую любовь к своему избраннику.
Франция, XVII век. Именем короля, следуя советам Мазарини, Анна Австрийская сражается с собственным народом. Хотя ее поддерживает величайший политик своего времени, королева тревожится. И однажды, вместо того чтобы следовать умеренным советам любимца-дипломата, она, все еще находясь во власти вдохновения, вызванного когда-то пылкой герцогиней де Шеврез, решает круто повернуть дела…
Прекрасную Сару Маккензи отец-шотландец научил всем сердцем ненавидеть англичан. Но случилось так, что Сара оказалась сначала под защитой Чарльза Эшборна, офицера британских Королевских войск, а потом и в его объятиях. Тут она поняла, что стремительно проигрывает свою личную войну за независимость, ибо не в силах побороть могучую волну страсти, грозящую смести все преграды.