Сирия - перекресток путей народов - [90]

Но эти террористические акты не смогли подавить революционного движения. Напротив, тысячи новых борцов заняли место погибших. Господство султана неудержимо приближалось к концу. Однако час освобождения заставил себя ждать еще полстолетия. Прежних угнетателей сменили новые.

ПРЕСТУПЛЕНИЕ ИМПЕРИАЛИЗМА

Большое предательство

Правительства Англии и особенно Франции уже давно протянули свои щупальца на Ближний Восток. В 1525 году король Франции Франциск I, к ужасу своих европейских коронованных коллег, заключил договор о взаимопомощи с Сулейманом Великим. Этот альянс между «христианнейшим королем» и предводителем «неверных» рассматривался государями Европы как крупный скандал. Но Франциск I не обратил на это внимания, поскольку он знал, что этот шаг, положивший начало особому положению католической Франции на османской земле, вызовет необходимость полной переоценки факторов европейской политики, считавшихся до этого времени постоянными. Как Валуа, так и Бурбоны неуклонно придерживались этой политики взаимного согласия с Османской империей и распространяли свое влияние главным образом на восточное побережье Средиземного моря. При этом важную роль играли сирийцы маронитского вероисповедания, сохранившие свои христианские традиции в Ливанских горах. Людовик XIV в 1649 году пошел еще дальше, выдав им грамоты, в которых заявил, что берет под свое особое покровительство патриархов-маронитов, а также всех прелатов, духовных и светских христиан-маронитов, и прежде всего тех, что живут на территории Ливана… Тем самым территория западнее Ливанских гор оказалась в привилегированном положении, сильно отличавшемся от положения других арабских территорий, находившихся под властью Османской империи, и вскоре получила своего рода внутриполитическую автономию.

Скандальную попытку, имевшую целью расширить французское влияние в этой области, предпринял Наполеон. В 1799 году вместе со своими войсками он направился на побережье Средиземного моря и осадил крепость Аккру. Но во время обороны османского наместника поддерживал английский флот, поэтому турки смогли удержать крепость. Наполеон, в войсках которого свирепствовала чума, вынужден был отступить, предварительно приказав убить четыре тысячи военнопленных.

Ближний Восток все больше становится объектом притязаний иностранных государств, их игральным мячом, районом, где сталкивались прежде всего французско-британские интересы, что особенно отчетливо проявилось спустя 40 лет, когда европейские великие державы заставили Мухаммеда-Али возвратить Турции все отнятые у псе сирийские земли. Еще через 20 лет, в 1860 году, в Бейруте высадились французские войска, выступившие на стороне маронитов в их борьбе с друзами. Турецкий султан был вынужден предоставить Ливану широкую автономию, что вполне соответствовало колониальным устремлениям Франции.

И опять главным образом Франция и Англия в последнюю треть прошлого столетия пытались экономически подкрепить свои усилия по обеспечению политического влияния на Ближнем Востоке, причем Англия утверждалась в основном на территории между Евфратом и Тигром, то есть в современном Ираке, и в Палестине, а Франция укрепляла свои позиции в остальной части Сирии.

История XX века полна страшных преступлений, совершенных империализмом. К самым отвратительным и коварным из них относится его политика по отношению к арабским народам. Империалисты не останавливались ни перед какой подлостью: от предательства до нарушения договора, от изгнания мирных крестьян со своих полей до отправки их в огромные концентрационные лагеря, от убийств отдельных патриотов до жестоких бомбардировок беззащитных людей в городах и деревнях.

Когда британские и французские империалисты старались все более расширить сферу своего влияния на Ближнем Востоке, неожиданно появился еще один конкурент, высматривавший себе место под солнцем в мире, уже в значительной степени поделенном: это было германское кайзеровское государство, превратившееся после победоносной войны с Францией в хищного, жаждущего добычи империалистического волка с огромным аппетитом. Взгляд его пал на Ближний Восток. Здесь он рассчитывал найти для себя широкое ноле деятельности. Германский кайзер Вильгельм II тотчас заявил о притязаниях немецкой крупной буржуазии. После того как он завязал «вечные узы дружбы» с турецким султаном, он предпринял в 1898 году шумный визит в Дамаск и Иерусалим. Как мы уже знаем, кайзер преподнес султану Саладину роскошный гроб, а городу на горе Елеонской — протестантскую церковь. По все это была лишь мишура. Важно было то, что германским монополистам удалось заполучить концессию на постройку Багдадской железной дороги. Строительство этой дороги, исключительное право на которое Османская империя дала немцам, началось в конце прошлого столетия. Вскоре немцы разработали проект Хиджазской железной дороги якобы для того, чтобы связать Дамаск со святым городом Меккой, а на самом деле с целью включить в планы немецких империалистов также и территории Саудовской Аравии.

Сначала все было тихо. И вдруг посреди пустыни появляется небольшое, крытое красной черепицей здание вокзала, перенесенное как будто по мановению руки волшебника из Марка или Лаузитца в пустыню между Дамаском и Амманом. Если подойти к зданию ближе, то нетрудно убедиться, что почти все совпадало: небольшой грязный зал ожидания, черная доска с расписанием, окошечко дежурного по вокзалу, в стене перед домиком — скамья, в нескольких шагах от него — будка с двумя дверями: одной — для мужчин, другой — для женщин; не забыт даже крошечный садик вдоль рельсов. Абсолютно очевидно, что немецкие конструкторы не слишком-то себя утруждали обдумыванием того, чтобы как-то приспособить строительную идею к арабскому пейзажу. «Что хорошо для Германии, то хорошо и для остального мира», — наверное, рассуждали они. Так типовой проект небольших немецких вокзалов был перенесен в арабскую пустыню.