Сирия - перекресток путей народов - [12]

Все круче становятся скалы по сторонам шоссе. Вдруг — трудно поверить глазам своим — появляется первый снег, и сразу же нас окружает зимний ландшафт.

Через 40 километров подъезжаем к сирийскому пограничному пункту: длинная цепь автомобилей свидетельствует об интенсивном движении через границу. Бросается в глаза большое число грузовиков, многие ярко раскрашены и иллюминированы цветными лампочками. Старая астматическая узкоколейка, проложенная через горные цепи Антиливана и Ливана, абсолютно не приспособлена для транспортировки грузов, поэтому наиболее важные из них доставляются из Бейрутского порта в Дамаск машинами. Даже снабжение Иордании и ее столицы Аммана осуществляется таким же способом, так как в небольшую гавань Акаба, расположенную в самой северной точке Красного моря, из Европы можно попасть только кружным путем — через Суэцкий канал.

Паспортные формальности закончены быстро, но транспорт таможенный контроль проверяет довольно основательно. Кому не повезло, тот весь свой багаж выкладывает рядом с машиной, некоторые грузовики разбираются, можно сказать, на составные части. Такой строгий контроль вызван необходимостью пресечь контрабанду наркотиками. Но с какой бы строгостью ни действовали пограничные стражи, им очень трудно выловить профессионального контрабандиста. Один полицейский из Дамаска рассказал мне, что контрабандисты спрятали маленькие ампулы с гашишем в молодые кочаны капусты. Наркотики были переправлены через границу, а махинация раскрылась совершенно случайно: таможенник решил взять лично для себя несколько кочанов.

Наконец осмотр закончился, и, уложив вещи, мы двинулись дальше. Дорога все еще идет в гору. Через четыре километра — на высоте почти 1500 метров — мы достигли перевала и проходящей по водоразделу Антиливана границы с Ливанской Республикой. Неожиданно дорога круто уходит вниз. Машина скользит по заснеженной поверхности, по мои арабские спутники спокойны и безучастно смотрят в окно. Они чувствуют себя уверенно в руках Аллаха. Еще 5 километров — и появляется Маснаа, ливанский пограничный пункт. На флаге — стилизованное изображение кедрового дерева, символа страны. Все повторяется снова: предъявление паспортов, осмотр багажа… Но наконец и это позади.

Как только мы миновали пограничный пункт, перед нами открылась незабываемая панорама: вдали, в блеске. солнечных лучей, среди голубых холмов — покрытые снегом склоны Ливана, а прямо перед нами — широкая коричнево-зеленая долина Бекаа. На переднем плане в седловине между двумя холмами прилепилась очаровательная деревушка.

Крутой спуск продолжается. Снег скоро исчезает. В Бекаа весна вступила в свои права. По краям дороги цветут крокусы. Сверкает зелень молодых злаков. Широкие поля покрыты виноградником. Местами талые воды с гор образовали небольшие озера. Плодородное плоскогорье, важнейший сельскохозяйственный район протяженностью более 120 километров с северо-востока на юго-запад, имеет здесь ширину почти 20 километров. Минуя его, за Шторой, красивым туристским городком, дорога снова идет на подъем. Начинаются Ливанские горы.

Вид сзади над плоскогорьем Антиливана необычайно красив. Но долго предаваться созерцанию не приходится. Дорога очень извилиста, и пропасти, появляющиеся то справа, то слева, все шире разевают свои пасти. Через несколько минут мы снова попадаем в зону снегов. Скоро массы снега, отодвинутые снегоочистителями к склонам горы, образуют стены высотой в человеческий рост. В машине становится нестерпимо холодно, так как отопление не работает, а я одет совсем не по-зимнему. Ребенок кричит, как только мать отнимает у него грудь.

По-видимому, опять очень скользко: машина движется неуверенно. Впереди затор: колонна доверху нагруженных грузовиков, которые ползут по гололеду со скоростью 8–10 километров в час и наконец совсем останавливаются. Наш водитель тоже отводит ручной тормоз, по у меня кровь стынет в жилах: машина начинает медленно скользить по гладкому грунту назад! Мы — на повороте; но правую сторону от дороги пропасть метров двести глубиной, к ней-то мы и приближаемся. Выпрыгнуть не могу: зажат между студентом и одним из супругов. Но вдруг толчок: столкнулись с идущей сзади машиной. Мы все замерли. Крепко ли держится та машина, или она тоже поползет к пропасти? Но нам повезло: машина стояла прочно.

— Малеш, — произносит водитель, небрежно махнув рукой. Все это должно было означать: нет причин волноваться. Ему удается осторожно тронуться с места. Но пользы от этого не слишком много. Две машины в надежде на Аллаха и вопреки всякому здравому смыслу сделали попытку обойти нас слева, но неудачно, как это и нужно было предвидеть: спустя считанные минуты они наталкиваются на встречный транспорт. В мгновение ока возникает неописуемая суматоха: как два вражеских войска, стоят на гладкой, как лед, дороге автомашины, радиаторы к радиаторам. По обеим сторонам линии фронта прибывают новые автомашины, заполняя до отказа дорогу. Ситуация кажется безвыходной. Никто теперь уже не может продвинуться и на дюйм ни вперед, ни назад.

Если читатель думает, что шоферы в бешенстве набросились на главных виновников этого дорожного происшествия, то он не имеет ни малейшего представления о национальном характере арабов. Вокруг меня сияющие физиономии. Только младенец кричит еще громче. Из всех автомашин вылезают мужчины и начинают основательно обсуждать ситуацию. Они как будто рады перемене обстановки, и их нимало не беспокоит потеря времени и, естественно, неизбежность опоздания. Они тепло беседуют друг с другом, даже холод на них не действует. Темпераментно жестикулируя, предлагают самые различные способы решения дорожной проблемы. Очевидно, никто не в состоянии что-либо сделать, так как все остается на своих местах. Они весело наблюдают за дипломатом какой-то европейской страны, который подходит к ним с побагровевшим от гнева лицом и старается как можно деликатнее объяснить, что должен встретить в 12 часов в бейрутском аэропорту какого-то министра. Все слушают с приветливой миной и утвердительно кивают. В который раз я слышу стереотипное «инш Аллах», что означает «если хочет Аллах», а также все варианты между «надеюсь» и «как-нибудь уладится». Скоро дипломат охрип; он перестает ругаться и покоряется судьбе. Между тем дети лепят снеговиков. Некоторые ставят их на капоты машин и даже лепят их вокруг антенн. Так проходит час. Автоколонна растянулась, должно быть, на несколько километров. Наконец появляется полицейский. Он оценивает ситуацию, пока все наперебой рассказывают, что произошло на дороге, и задумчиво покачивает головой. Потом он исчезает. Время бежит. И вдруг откуда-то появившийся армейский офицер берет на себя инициативу и верховное командование. Из нескольких жаждущих деятельности мужчин он сколачивает рабочую бригаду и приказывает им засыпать обломками скал яму, находящуюся впереди метрах в ста. Так ему удается создать дополнительный участок дороги. Проходит еще два долгих часа, пока колонна грузовиков может двигаться дальше. До перевала Ливанских гор мы добираемся быстро, а там снова Спуск. Вскоре зимний ландшафт остается позади. Сегодня уже в третий раз.