Сионизм в век диктаторов - [52]
Как Гольдман, так и Уайз были глубокими приверженцами сионизма; Гольдман выступал даже против приглашения каких-либо ассимиляторов, то есть большинства евреев, на предварительную конференцию в 1932 г. Далее, они не думали поставить под вопрос право Вейцмана снова занять пост президента ВСО в 1935 г. Тем не менее ВСО была решительно настроена против новой инициативы из-за опасения, что она отвлечет энергию от Палестины, направив ее в сторону мирового еврейства. В феврале 1934 г., спустя год после прихода Гитлера к власти, Соколов, который тогда еще был президентом ВСО, как сообщалось, выступил с речью против Всемирного еврейского конгресса.
«Сомнение в целесообразности созыва Всемирного еврейского конгресса, предварительно намеченного на это лето, было высказано Наумом Соколовым, президентом Всемирной сионистской организации… Сионист-ветеран рассматривает тот факт, что на Еврейской конференции в Женеве прошлым летам, на которой обсуждался вопрос о Всемирном еврейском конгрессе, был поднят вопрос о том, следует ли включать Палестину в программу Всемирного еврейского конгресса, как показатель разногласий и партийных битв, которые могли бы иметь место при подготовке переговоров…
Г-н Соколов представляет альтернативный план, согласно которому евреи, придерживающиеся самых различных мнений, будут приглашены создать еврейский орган для самозащиты евреев. Претворение в жизнь хорошо продуманных, тщательно сформулированных планов учреждения такого органа, в который войдут все еврейские группы, за исключением открыто признанных ассимиляционистов, принесет много пользы, полагает г-н Соколов» >2.
Соколов уклонялся от созыва ВЕК и потому, что боялся нападок на соглашение о «Хааваре», которым оно наверняка подвергнется на широком Всемирном еврейском конгрессе.
Стефан Уайз открыл ответный огонь:
«Нас предостерегали, что количество поддерживающих созыв Всемирного еврейского конгресса сократится, если (Женевская) конференция примет резолюцию против палестино-германского соглашения о трансферте. Я не боюсь этой угрозы. Еврейский народ готов согласиться с руководством Эретц-Исраэла, но не с командами или угрозами, направленными против интересов всех евреев» >3.
Конфликт болезненно воспринимался Уайзом; он когда-то думал так же, как Соколов, и, хотя все еще считал Палестину наиболее подходящим местом для проживания евреев, уже не мог больше выдвигать сионизм на первый план из-за опасности, которая угрожала европейскому еврейству:
«Мне хорошо известно, что какой-нибудь сионист скажет: меня интересует только Эретц-Исраэл. Палестина занимает первое место. Я был тем, кто несколько лет тому назад впервые употребил слово «первый»;
мне пришлось взять назад слово «первый», когда я имел мужество сказать, что, хотя Палестина занимает первое место в надеждах евреев, я не могу быть равнодушным к Галюту *… Если бы мне пришлось выбирать между Эретц-Исраэлом и его созданием и защитой Галюта, я бы сказал, что тоща Галют должен кануть в вечность. Но все-таки, чем больше вы спасаете Галют, тем больше вы в конце концов сделяет для Эретц-Исраэла».
____________
* То есть к евреям вне Палестины. — Прим. ред.
____________
Движение за созыв Всемирного еврейского конгресса продолжало набирать силу, несмотря на противодействие Соколова; давление нацистов было слишком велико, рядовые хотели, чтобы движение сделало что-то, и, когда Уайз нехотя одобрил соглашение о «Хааваре» на Всемирном сионистском конгрессе в 1935 г., идея Всемирного еврейского конгресса окончательно получила официальную санкцию ВСО. Однако в отношении этого конгресса внутри ВСО никогда не было большого энтузиазма. Чикагская газета «Джуиш кроникл», сама противник движения за ВЕК, точно описала отсутствие серьезного интереса к идее защитной организации, хотя был уже май 1936 г. и прошло три с половиной года существования третьего рейха:
«Отдельные лидеры Мизрахи и партии еврейского государства не верят в конгресс и не интересуются им…
«Хадасса» держится пассивно в этом вопросе, и опрос членов Исполкома Сионистской организации Америки показал, что преобладающее большинство относится отрицательно к конгрессу»>5.
Несмотря на враждебность правого крыла, ВЕК должен был быть создан. Это был период народного фронта; социалдемократы и сталинисты извлекли наконец урок и поняли необходимость объединения против фашизма перед лицом опасности, и сионистам пришлось выставить «еврейский» эквивалент или потерять свое небольшое число сторонников среди еврейских рабочих, в особенности в Польше, находившихся под влиянием идей народного фронта. Поддержка Уайза и Гольдмана со стороны лейбористских сионистов была достаточной, чтобы одолеть правое крыло, но парадоксально было то, что ВЕК был обречен на бездействие как раз в то время, когда внезапно возникла угроза его превращения в подлинный народный фронт.
«В центре внимания должна быть только антифашистская борьба»
Американская коммунистическая партия (КП США) решила поддержать Всемирный еврейский конгресс, так как ее руководители полагали, что, оказавшись внутри движения, они без всяких трудностей убедили бы честных сионистов сосредоточить в первую очередь внимание на нацистской угрозе, а не на Палестине. Но о том, чтобы допустить на конгресс настроенную проарабски КП США, для Уайза не могло быть и речи. Борьба против Гитлера была важной, но в конечном итоге для него более важными были Палестина и сионизм.
Микроистория ставит задачей истолковать поведение человека в обстоятельствах, диктуемых властью. Ее цель — увидеть в нем актора, способного повлиять на ход событий и осознающего свою причастность к ним. Тем самым это направление исторической науки противостоит интеллектуальной традиции, в которой индивид понимается как часть некоей «народной массы», как пассивный объект, а не субъект исторического процесса. Альманах «Казус», основанный в 1996 году блистательным историком-медиевистом Юрием Львовичем Бессмертным и вызвавший огромный интерес в научном сообществе, был первой и долгое время оставался единственной площадкой для развития микроистории в России.
Вопреки сложившимся представлениям, гласность и свободная полемика в отечественной истории последних двух столетий встречаются чаще, чем публичная немота, репрессии или пропаганда. Более того, гласность и публичность не раз становились триггерами серьезных реформ сверху. В то же время оптимистические ожидания от расширения сферы открытой общественной дискуссии чаще всего не оправдывались. Справедлив ли в таком случае вывод, что ставка на гласность в России обречена на поражение? Задача авторов книги – с опорой на теорию публичной сферы и публичности (Хабермас, Арендт, Фрейзер, Хархордин, Юрчак и др.) показать, как часто и по-разному в течение 200 лет в России сочетались гласность, глухота к политической речи и репрессии.
Книга, которую вы держите в руках, – о женщинах, которых эксплуатировали, подавляли, недооценивали – обо всех женщинах. Эта книга – о реальности, когда ты – женщина, и тебе приходится жить в мире, созданном для мужчин. О борьбе женщин за свои права, возможности и за реальность, где у женщин столько же прав, сколько у мужчин. Книга «Феминизм: наглядно. Большая книга о женской революции» раскрывает феминистскую идеологию и историю, проблемы, с которыми сталкиваются женщины, и закрывает все вопросы, сомнения и противоречия, связанные с феминизмом.
На протяжении всего XX века в России происходили яркие и трагичные события. В их ряду великие стройки коммунизма, которые преобразили облик нашей страны, сделали ее одним из мировых лидеров в военном и технологическом отношении. Одним из таких амбициозных проектов стало строительство Трансарктической железной дороги. Задуманная при Александре III и воплощенная Иосифом Сталиным, эта магистраль должна была стать ключом к трем океанам — Атлантическому, Ледовитому и Тихому. Ее еще называли «сталинской», а иногда — «дорогой смерти».
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Что же такое жизнь? Кто же такой «Дед с сигарой»? Сколько же граней имеет то или иное? Зачем нужен человек, и какие же ошибки ему нужно совершить, чтобы познать всё наземное? Сколько человеку нужно думать и задумываться, чтобы превратиться в стихию и материю? И самое главное: Зачем всё это нужно?