Сионистское движение в России - [116]

Дело было во время общих выборов в Англии. На этих выборах Бальфур фигурировал в качестве кандидата от северного Манчестера — города, в котором Вейцман проживал уже года полтора. Руководитель местного сионистского союза, он же глава городских консерваторов, устроил Вейцману встречу с Бальфуром в самый разгар предвыборной политической борьбы. Бальфур поинтересовался, почему сионисты так непримиримы в вопросе об Уганде, хотя принятие английского предложения могло бы намного облегчить участь евреев.

Вейцман подробно изложил ему сущность сионизма, подчеркнув его духовную сторону, и добавил, что если бы Моисей присутствовал на Шестом конгрессе в момент, когда там приняли резолюцию о посылке экспедиции в Уганду, он наверняка снова разбил бы скрижали… Дабы еще более осязаемо довести до сознания своего собеседника, что возрождение еврейского народа возможно только в Эрец-Исраэль и более нигде, Вейцман сказал:

— Мистер Бальфур, представим, что я вам предложу вместо Лондона Париж, неужели вы примете?

Бальфур выпрямился в своем кресле:

— Но, доктор Вейцман, Лондон-то — наш!

— Совершенно верно, — ответил Вейцман, — но Иерусалим был нашим во времена, когда Лондон был еще болотом.

Не спуская с Вейцмана глаз, Бальфур откинулся на спинку кресла:

— А много ли евреев рассуждают, как вы? Вейцман ответил:

— Убежден, что я выражаю настроения миллионов евреев, которых вы никогда не увидите и которые не могут высказаться сами, но я мог бы заполнить ими все улицы той страны, откуда я приехал (имелась в виду Россия.)

— Если ваши слова соответствуют действительности, — сказал Бальфур, — придет день, когда вы превратитесь в силу.

И перед тем, как проститься с Вейцманом, добавил:

— Странное дело. Евреи, с которыми я встречаюсь, совершенно иные.

На это Вейцман ответил:

— Мистер Бальфур, вы встречаетесь не с теми евреями.

Так эта встреча описана у Вейцмана.

Ее-то Бальфур и вспомнил, когда через девять лет вновь встретился с Вейцманом.

Он выразил надежду, что после войны евреям, возможно, будет возвращена их страна. После этой встречи состоялась вторая беседа в доме у Бальфура. Вейцман говорил о положении еврейского народа в мире и о преследованиях евреев в России. Бальфур сказал, что дело, на которое работает Вейцман, — великое дело, и что Вейцман может обращаться к нему всегда, когда это потребуется.

Еще до встречи с Бальфуром Вейцман, как упоминалось, встретился с Ллойд-Джорджем, для которого сионизм тоже не был неизвестным понятием. В 1903 году, когда Герцль вел переговоры с английским правительством об Уганде, адвокатской конторе, возглавлявшейся тогда Ллойд-Джорджем, было поручено разработать проект «чартера» для еврейского поселения в Уганде. Теперь же, во время своей встречи с Вейцманом, Ллойд-Джордж услыхал из уст последнего основные положения идеи о возвращении еврейского народа на свою историческую родину при поддержке Великобритании и под ее покровительством. На Ллойд-Джорджа, большого почитателя Библии, слова Вейцмана произвели сильное впечатление.

Отношения Вейцмана с Ллойд-Джорджем упрочились еще больше, когда Вейцман покинул Манчестер и кафедру в университете и переехал в Лондон на работу в государственных лабораториях по усовершенствованию своего открытия, сыгравшего важную роль в удешевлении производства взрывчатки.

В качестве министра военного снабжения Ллойд-Джордж считал себя обязанным Вейцману за его открытие, и спросил последнего, какое вознаграждение он хотел бы получить за услугу, оказанную вооруженным силам Великобритании. Вейцман ответил, что для себя он не просит ничего, но жаждет добиться национального очага для своего народа. В декабре 1916 года Ллойд-Джордж возглавил английское правительство, а Бальфур стал министром иностранных дел, в компетенции которого входило и рассмотрение требований сионизма. Политическая ситуация для предъявления этих требований английскому правительству также была благоприятной.

Однако далеко не однородным был состав британского кабинета. Имелись министры, считавшие, что поддержка сионизма пойдет на пользу английским интересам, но были члены кабинета, придерживавшиеся прямо противоположной точки зрения, полагавшие, что Англии это только повредит.

К противникам сионизма в составе правительства присоединились главы еврейской общественности в Великобритании и представители ее центральных органов, не жалевшие сил, чтобы провалить активность сионистов в правительственных кругах.

Ассимилированные евреи, они отвергли еврейский национализм и видели в евреях лишь религиозную общину; самих же себя они считали стопроцентными англичанами и опасались, что поддержка целей сионизма может им повредить.

Из числа представителей еврейской общественности в Англии наиболее рьяно выступали против сионизма Люсьен Вольф, Клод Монтефиоре, Эдвин Монтегю, ставший с 1916 года членом британского кабинета, и другие.

В своем непомерном английском патриотизме они дошли в отчуждении от еврейского народа до того, что избегали контакта не только с евреями — подданными вражеских стран, но и с евреями из нейтральных государств. Это была, понятно, трусость, «рабство во свободе», по выражению Ахад-Гаама.