Синяя спальня и другие рассказы - [2]

— Да, миссис Соукомб не одна, — кивнул мистер Хардинг. — Хорошего парня они вырастили. — Он взглянул на часы и поднялся из-за стола. — Мне пора. Спасибо, что сообщили нам, Джемми.

— Уж простите, что принес печальную новость, — ответил Джемми и пошел назад к своему маленькому красному почтовому фургону, торопясь развезти утреннюю почту. Отец Тоби сел в машину и отправился на работу. Вики поднялась в свою комнату одеться. Тоби с мамой остались за столом одни.

Он посмотрел на маму, она улыбнулась ему, и тогда Тоби сказал:

— Ни один из моих друзей никогда не умирал.

— Это случается с каждым рано или поздно.

— Ему было всего шестьдесят два года. Он сказал мне позавчера. Он же был совсем не старый!

— Сердечный приступ всегда случается неожиданно. По крайней мере, он не болел, не мучился. Представь, как тяжело ему пришлось бы, окажись он прикованным к постели, зависимым — обузой для всей семьи. Тоби, когда люди умирают, надо думать о хорошем, вспоминать лучшие времена. И радоваться своим воспоминаниям.

— Но я не могу радоваться, зная, что мистер Соукомб умер.

— Смерть — это часть жизни.

— Ему было только шестьдесят два.

— Может, поешь яичницы с беконом?

— Не хочу я яичницу и бекон не хочу.

— Тогда чем ты хотел бы заняться?

— Не знаю.

— Может, сходишь в деревню поиграть с Дэвидом?

Дэвид Харкер был другом Тоби. Его отец держал паб в деревне, и иногда Дэвид угощал приятеля лимонадом или пакетиком леденцов.

Тоби обдумал ее предложение. Пожалуй, это лучше, чем ничего.

— Ладно.

Он отодвинул стул и встал. В груди у Тоби все ныло, словно ему нанесли удар в самое сердце.

— И не печалься так по мистеру Соукомбу. Он не хотел бы, чтобы ты грустил.

Он вышел из дому и зашагал вниз по дороге. Рядом с дорогой находился загон, в котором Вики когда-то держала своего пони; дальше начинались пастбища, принадлежавшие мистеру Соукомбу. Пони давно отдал богу душу, и отец Тоби уступил загон Соукомбам — теперь на нем паслись четыре овечки миссис Соукомб. Это были ее любимицы — с большими рогами и пятнами на спинах, со старомодными кличками вроде Дэйзи и Эмили. Как-то раз, холодным осенним утром в конце октября, Томи пошел поглядеть на овечек и увидел в загоне большущего рогатого барана. Баран провел на ферме несколько дней, а потом за ним приехал хозяин и увез домой, бесцеремонно загнав в кузов старенького фургона.

Однако дело свое баран сделал. Три пары ягнят-близнецов уже появились на свет, и одна только Дэйзи все еще дожидалась своей очереди. Тоби перегнулся через изгородь и позвал ее — она подошла медленно, величаво и уткнулась своим породистым носом ему в ладонь, а он почесал ей шерстистую макушку между внушительными изогнутыми рогами.

С видом знатока Тоби оглядел овечку, как делал это Том. Ее живот раздулся до гигантских размеров — впечатление усиливалось еще и отросшей густой и мягкой шерстью.

— Ну когда же ты наконец родишь своих близнецов? — спросил он. — Может, сегодня?

У Дэйзи тоже близнецы, — сказал мистер Соукомб всего день или два назад, — так что у нас будет прирост поголовья на целых двести процентов, Тоби. Двести! Ни один фермер не мог бы желать большего. Как бы мне хотелось, чтобы так и вышло. Ради миссис Соукомб — пускай родятся еще близнецы!

Невозможно было поверить, что он никогда больше не услышит мистера Соукомба. Невозможно принять, что тот ушел навсегда, что его нет и никогда не будет. Другие люди могли умирать, но только не такой близкий Тоби человек, как мистер Соукомб. Дедушка Тоби тоже умер, но это случилось давным-давно — Тоби совсем его не помнил. Осталась только фотография на ночном столике у бабушки, да еще истории, которые она рассказывала про деда. После его смерти она еще долго жила в их старом опустевшем доме, а потом ей стало тяжело самой вести хозяйство, и тогда отец Тоби перестроил одно крыло их дома, оборудовав там квартиру для бабушки. Теперь она жила с ними. Вместе и одновременно отдельно, потому что у квартиры был свой вход и собственные кухня и ванная, бабушка сама готовила себе еду, и надо было постучать в дверь, если хочешь зайти посидеть у нее. Мама всегда говорила Тоби стучать, а не врываться к бабушке без предупреждения, чтобы не нарушать ее покой.

Оставив Дэйзи в загоне, он зашагал к деревне, все еще погруженный в тягостные раздумья. Он знал и других людей, которые умерли. Миссис Флетчер, державшая магазинчик и почтовое отделение, умерла, и мама Тоби надела черную шляпку и отправилась на похороны. Но миссис Флетчер не была его другом. Собственно, Тоби ее здорово побаивался, потому что она напоминала ему большую черную паучиху, — сидела, старая и уродливая, за прилавком и продавала марки. За некоторое время до ее смерти управление магазинчиком взяла на себя дочь миссис Флетчер Оливия, однако до самого конца старуха постоянно сидела там же, смущая посетителей, клацала зубными протезами, вязала носки и острым птичьим взглядом следила за всем, что происходит вокруг. Да уж, миссис Флетчер он нисколечко не любил. И ничуть по ней не тосковал. А вот по мистеру Соукомбу — очень-очень.

Он подумал про Дэвида. «Поди поиграй с Дэвидом», — предложила мама, но Тоби внезапно понял, что совсем не в настроении играть в космонавтов или ловить рыбу в мутном ручье, бежавшем в конце садика позади паба. Он предпочел бы пойти повидаться с другим своим товарищем, Вилли Харреллом, деревенским плотником. Вилли был человеком добродушным и немногословным; он круглый год носил рабочий комбинезон на помочах и старую твидовую шляпу. Тоби подружился с ним, когда Вилли приходил к ним в дом мастерить новые ящики для кухни; с тех пор он полюбил в свободное утро прогуляться по деревне до мастерской Вилли и перекинуться с ним словечком.