Синяя смерть - [11]

– Доминго поднял голову и посмотрел на Бенковича, будто видел его впервые.

– Это был “Левиафан”? – переспросил капитан.

– Да. Я уже встречал “Голубую смерть” прежде много лет назад... раза два вступал в бой с ним... Он сбрасывал свои снаряды прямо здесь... Я ничего не мог поделать. Мой крохотный корабль был бессилен. Силы были неравны... И я уехал. Я отправился на свою колонию, но прибыл слишком поздно. Он уже там побывал.

После угнетающей паузы, кто-то расспросил:

– Кто еще жил с тобой на колонии? Я никогда не знал точно.

– Еще три человека. Три женщины. Выжила только одна... Я попытался передать предупреждение остальным планетам и их спутникам по радио, но не смог... из-за помех в эфире. Потом улетел обратно в поисках “Голубой смерти”, но напрасно. Он исчез каким-то образом, пропустив меня... и оставив вот это.

Бенкович сделал быстрый выразительный жест, охвативший мертвый ландшафт, лежащий перед ним.

Доминго отвернулся от него и увидел, как Гыоджар, двигаясь словно лунатик, вышел из своего корабля и направился к ним. В руке держал кусочек белого материала. Чужим, плохо повинующимся голосом несчастный жених сообщил, что окончательная проверка лоскутка подтвердила: это кусочек от свадебного платья Меймио. Ошибка исключена. В материал вплетено редкое волокно, имеющееся только на его родной планете.

Доминго побледнел, ноги перестали ему повиноваться и он стал медленно оседать. Полли Суслова едва успела его подхватить.

ГЛАВА 3

Полли уже была один раз замужем, но ее муж уехал неизвестно куда, оставив на нее двоих детей. Большую часть совместной жизни они прожили дружно, было немало радостей в их супружеской жизни... Но сейчас, возвращаясь мыслями к прошлому, Полли порой казалось, что она сама виновата в разрушенной семейной жизни, она пришла к выводу, что, не желая того, утомила мужа.

Единственными родственниками, оставшимися у нее во всей вселенной, помимо ее детей, были сестра и деверь, которые и присматривали в настоящее время за ее детьми. Они жили в другой колонии по названию Ииркала, расположенной далеко на окраине Милкпейл. На этой планетоиде и были выращены цветы специально ко дню свадьбы Меймио...

Постепенно осознавая масштабы катастрофы на Шубре, в результате которой погибли семьи ее друзей и разрушены были их дома, Полли все больше занимали мысли не о руинах, лежащих перед нею, а тревога о собственных детях. Она не виделась с ними уже несколько месяцев. В душе ее росла тревога, что Ийркала может быть также атакована и полностью уничтожена. Но одновременно, как ни странно, она почувствовала необъяснимое удовлетворение, что не взяла детей с собой на Шубру, выбрала правильное местожительство для них, обеспечив, хоть на время, им безопасность. Ведь в душе теплилась надежда, что там пока все хорошо. Дети были еще маленькими и ей было тяжело жить вдали от них. Но переезд на Шубру вызван необходимостью – характером ее работы.

Полли была специалистом в области более серьезной, чем могло показаться на первый взгляд: она отвечала за взаимодействие приборов и окружающей среды. Работа, вопреки ожиданию, оставляла ей мало свободного времени. И как бы она ни хотела изменить положение вещей, ей приходилось признать, даже до этой страшной катастрофы, что детям лучше и безопаснее с родственниками, там в Ийркале.

Полли почти сразу, как это говорится, сработалась и хорошо поладила с шубринскими колонистами. Правда, хороших друзей за это время не приобрела. Но, в чем вынуждена была признаться себе самой, выделяла из всех колонистов одного – капитана Доминго. Это было то личное, что согревало, утешало ее в трудные минуты.

Она стояла сейчас рядом с капитаном Доминго и внимательно наблюдала за ним, благодаря чему ей удалось подхватить его, когда он стал падать. Его почти безжизненное, бледное лицо и помертвевший взгляд – признаки глубокого шока – напугали ее. Полли знала, что дочь много значила в его жизни. Полли помогла ему присесть и послала кого-то из стоящих рядом на корабль за аптечкой. Сама же она оказала и первую помощь: ввела противошоковое средство через входной клапан в скафандре, специально предусмотренный для таких чрезвычайных случаев.

Тревожно следила за тем, как Доминго медленно и мучительно приходил в себя под воздействием химического стимулятора. В последующие минуты, когда все остальные занялись массированным, но тщетным поиском оставшихся в живых, Полли не отходила от Доминго, желая подбодрить, утешить. Его потрясение было таким глубоким, что Полли начала всерьез опасаться за его жизнь. В течение часа Доминго сидел ошеломленный, почти парализованный, не проронив ни единого слова. После медицинской помощи Доминго стал проявлять слабые признаки сознания, но все еще находился в состоянии оцепенения. Он сидел прямо на земле, молчал и, казалось, что более одинокого человека просто не было.

Товарищи по команде в перерывах между бесплодными усилиями найти уцелевших подходили к нему и выражали, как могли, сочувствие.

Следующий этап прихода Доминго в себя был быстрым и пугающим. После часового молчания он, вдруг, проговорил несколько бессвязных слов. Никто ничего не смог понять.