Синяя книга сказок - [6]
— Не стыдно тебе? — прикрикнула она на девочку. — Купаешься в озерце неодетая! А вдруг мимо пройдут мальчишки?
— Ой-оо-оо-ой! — снова удивилась девочка. — Моя пластмассовая уточка-малюточка, пока пряталась, ожила! И даже разговаривать научилась! Только говорит всякие глупости и не знает, что ванна — вовсе не озерцо, а озерцо — вовсе не ванна!
Но что могла знать уточка Августочка о ваннах?
— Сейчас же надень трусы! — снова прикрикнула она на девочку. — Или, может, какой-нибудь озорник нарочно их спрятал? Поищу-ка я на берегу…
Сказала — юрк! — вырвалась из рук девочки и выскочила из ванны на пол.
А в пол была вставлена круглая решетка. Упала уточка Августочка прямо на эту решетку. Да кабы только на решетку, а то провалилась сквозь нее — и падает, падает… Сперва вниз по узенькой трубке, потом по широкой трубе.
На дне широкой трубы уточка не разбилась, а — шлеп! — плюхнулась в воду, и вода ее понесла.
— Ах какая я неразумная! — воскликнула уточка Августочка, заметив, что вода уносит ее назад тем же путем, каким она сюда приплыла, только в обратном направлении. — Ах какая я неразумная! Поплыть бы мне сразу по течению, я бы не заблудилась, и вода сама вынесла бы меня в нашу речушку!
Теперь уж уточка Августочка была умнее — поплыла по течению, и вода сама вынесла ее в речушку.
Выплыла уточка Августочка в родную речушку и давай загребать лапками — к берегу торопилась. Доплыла до берега, выскочила из воды и стала шарить в кустах, девочкины трусы искать.
— Нашла! — вдруг радостно воскликнула она. И верно, за кустом лежали девочкины трусы.
Не растерялась уточка: хвать трусы — и назад, в воду.
— Эй! — услышала она вдруг за спиной. — Брось сейчас же, разбойница!
Тут уточка Августочка почувствовала, как ее подхватила чья-то сильная рука. Ой-ой! Оказывается, трусы, которые она держит в клюве, вовсе не девочкины. Это трусы какого-то старичка! Старичок уже переоделся после купанья, а мокрые трусы решил подсушить на траве. Да чуть вовсе их не лишился.
Долго ли, коротко ли — притащил старичок уточку Августочку к родителям и пожаловался, что у них такая невоспитанная дочка. Пожаловался, покричал и ушел. Рассердился тут селезень Дональд, заплакала утка Дональдина. А книгу «О педагогическом мастерстве» они писать бросили и по сю пору за нее не принимаются.
Про комара Коломана
Пришло лето. Дети получили в школе табели — и стрелки часов во всем мире побежали быстрее. Пока продолжался учебный год, стрелки тащились еле-еле, и чем больше детям хотелось, чтобы они бежали быстрее, тем медленнее они двигались. А теперь — наоборот. Дети хотят, чтобы стрелки на часах двигались как можно медленнее, а они бегут и бегут, точно кто их подгоняет. Не успели дети опомниться — первого дня каникул как не бывало. Не успели опомниться — уже и второй миновал.
«Плохо наше дело! — думают дети. — Ведь этак незаметно и все каникулы пролетят. Надо ими пользоваться, пока не поздно».
И сразу побежали к речкам, чтобы как следует попользоваться каникулами. Этого-то и ждали все комары на свете. И среди них комар Коломан.
Жил комар Коломан в нашем городе, в кустах на берегу Вага. Пока светило солнышко, он сидел затаившись и через щелку меж двумя листочками поглядывал, как дети носятся по берегу наперегонки, как плещутся в воде и солнышко припекает им то спины, то животы. Глядел на них комар Коломан и ворчал:
— Какой глупец придумал солнце! От него у детей такая горячая кожа, что порядочный комар, если не хочет обжечь пятки, ни на одного из них не сядет. Но ничего, я обожду, обожду…
И комар Коломан дождался. Только солнышко спряталось за холмы, только прохладный воздух начал студить кожу на спинах и животах детей — взз! — вылетел комар из своего убежища и давай кусать всех подряд. Тому сядет на живот, тому на спину, глотнет сладкой детской крови, и не успеют мальчик или девочка его прихлопнуть — взз! — уж он улетел.
Что тут было делать?
Пришлось детишкам одеваться.
Рассердились они и пошли домой. Но по дороге успокоились — все равно солнышко уже спряталось за холмы, все равно уже стало смеркаться, да и родители поди волнуются: вдруг их детки утонули… Кое-кто из детей еще и благодарен был комару, что напомнил — мол, пора возвращаться домой.
А комар Коломан снова посиживает в своем убежище, поглядывает, как высыпают на небе звезды, да радуется. Отчего бы ему и не радоваться, когда вволю напился он сладкой детской крови! И вот что пришло комару на ум: «Надену-ка я завтра сапожки. Горячая кожа не будет жечь мне пятки, и я смогу пить детскую кровь целый день!»
Рано поутру надел комар сапожки, и только над холмами взошло солнышко, а по берегу реки стали бегать раздетые детишки, принялся за дело.
Тому сядет на живот, тому на спинку, и не успеет мальчик или девочка его прихлопнуть — взз! — он уже улетел и сел на другого. Пьет, пьет сладкую детскую кровь да радуется — а время и к полудню не подошло.
— Что такое? — сердятся дети, которых он укусил. — До захода солнца еще далеко, а комары уже кусаются!
Пришлось им одеться.
Рассердились дети и пошли домой. День чудесный, точно создан для купанья, а дети сидят дома и печально поглядывают в окно.
