Синтез - [33]

— Погасите лампу!

Пациент, послушно выполняющий требования, подвергался дальнейшему лечению, а тот, который осуществлял синтез, был здоров.

Синтез выражался в том, что уже после второго или третьего приказа особа с возвращенной индивидуальностью заявляла что-нибудь в таком духе: «Отвяжитесь!» или «Я что — ваш автомат?» или же «Когда окончательно решите, тогда мне скажите». И такая реакция подтверждала возвращение здоровья.

Когда уже несколько человек обрели полное сознание, в дверях клиники появился бывший диктатор Муанта.

— Люди! — воскликнул он. — Живые люди! — И зашатался, как пьяный. — Люди, скажите мне что-нибудь! — начал он молить, упав на колени. — Пожалуйста!

— Вы редкостный кретин! — со злостью процедила тетка Флора.

— О, да, прекраснейшая! О да! Вы так замечательно это сказали — самостоятельно, от себя, по своей воле! Скажите мне еще что-нибудь, скажите же! — И Муанта бросился целовать тетке руки.

— Перестаньте валять дурака, — попросил доктор Майлер. — Вы разве не видите, что мы работаем?

— Вижу, мои дорогие, вижу, мои милые! Вы так чудесно добровольно работаете! По собственному желанию! Поступайте, как вашей душе угодно! Да, да! Пусть никто меня не слушает! Сделайте так, чтобы я уже никогда не должен был приказывать!

— О, об этом вы можете не беспокоиться!

— Благодетель! Милостивец! Ты возвращаешь мне жизнь! Значит, есть шанс! Значит, вы как-нибудь сделаете, чтобы человечество снова было таким чудесным, таким изумительно непокорным! Вы ведь вылечите их всех, правда?

— Правда, правда. Сестра, дайте ему, пожалуйста, что-нибудь успокаивающее.

— Но я уже спокоен! Если вы обещаете мне, что вернется свобода, то я спокоен и счастлив! Да здравствует свобода!

*

Прошло немало времени, прежде чем способность к синтезу обрело все человечество, — как-никак двадцать миллиардов...

В глазах журналистов подвиг Марека, в противовес поступку Муанты, вырастал прямо-таки до размеров символа.

— Двое гостей из прошлого столетия оказались антиподами: один принес с собой зло, другой — твердость духа наших дедов, — торжественно заявил ведущий Рыпс, открывая в студии дискуссию о последствиях преступного шага диктатора.

Когда схлынула первая волна возмущения, Муанта Портале и Грасиа стал в основном вызывать смех. Было просто трудно поверить, что этот крайне эгоистичный человек, совершенно лишенный воображения, мог всего лишь восемьдесят лет назад управлять целым государством.

Головизионные камеры успешно запечатлели весь ход его внутренней борьбы. В последних известиях неоднократно повторяли сцену, где Муанта приказывает компьютерам называть его глупцом. Как жалко, беспомощно и комично это выглядело! Он действительно не знал, какими последствиями чревато его поведение! Он пытался приказать думать, поступать, чувствовать!

Никому даже не пришло в голову покарать этого смешного, перепуганного старикашку. Бывший диктатор по собственному желанию начал работать гидом на развалинах лагеря «Милая Родина».

*

Папочка!

Я знаю, как крайне мала надежда на то, что ты прочтешь это письмо. Я спрашивал Головолома (это такой большой компьютер — гуманитарий), и он сказал, что пока нет возможности посылать корреспонденцию назад, в прошлое. Но ведь наука постоянно развивается, и, может, когда-нибудь кто-либо придумает машину времени и отошлет мой конверт. Ты открываешь наш почтовый ящик, допустим, в марте 1980 года и читаешь каждое словечко! Я, конечно, не стану тебе писать, что сейчас вокруг происходит, поскольку такую информацию, из которой человечество наперёд узнало бы свое будущее, пересылать возбраняется. Поэтому извини, что напишу только о себе.

Сейчас 2064 год, и мне уже девятнадцать лет. Я учусь хорошо, и скоро окончу вуз. Изучаю историю. Тебя, наверно, это удивит, но я стал интересоваться нашим прошлым. Прошлым человечества.

У меня добрые друзья и опекуны. Я здоров. Случаются огорчения и радости, а твои письма я читаю очень часто. Ты по-прежнему для меня самый близкий, самый сердечный друг и советчик. Мне кажется, что тебе не пришлось бы за меня краснеть. Я стараюсь быть независимым и сохранять чувство ответственности.

Я благодарен тебе и считаю, что ты поступил правильно.

Твой любящий сын Марек