Синтез - [29]

А сейчас он кормил вместе с Элей и Петрусем слонов. Массивная Афродита принимала нежным концом хобота кисти бананов и вкладывала их в пасть. Ее супруг Кинг грелся на солнце, а маленький слонёнок (еще без имени) возился на берегу ручейка.

Вдруг животные начали проявлять беспокойство. Афродита бросила гроздь и ужасающе заревела. Кинг в страхе вскочил, а слонёнок жалостно запищал.

— Они чувствуют в воздухе что-то недоброе... — сказала Эля.

Часть шестая, или Наука

— Так. Хорошо. Теперь вверх!

Они выплыли. Уровень воды значительно повысился, так что она доходила прямо до скальной платформы. Но, кроме одной опрокинувшейся пусковой установки, все остальные зловеще блестели, неизменно грозные в своей боевой готовности.

— Великолепно, — пробормотал Муанта. — Великолепно!

— Ваше превосходительство, — сказал робот, — у меня ничего не запрограммировано насчет этого оборудования. Я не знаю, что это такое, но, судя по реакции вашего превосходительства, тут что-то очень опасное. Предупреждаю, что здоровье...

— Вот-вот! — поспешно уверил его Муанта. — Здоровье — важная вещь! Где-то здесь есть маска.

Он отыскал огромный, прозрачный колпак и надел его на голову.

— Ну что? — загудел он из глубины. — Идет мне?

Робот проявлял признаки беспокойства.

— Мне жаль, ваше превосходительство, но я должен буду уведомить руководящий центр.

— Да пожалуйста, пожалуйста! Уведомляй! Я обожаю руководящие центры!

Одним прыжком Муанта достиг рычага и рванул его вниз. Пещера наполнилась странным шипением и гулом. Пусковые установки работали, как огромные воздуходувки. Их разверстые пасти изрыгали, казалось бы, только сжатый воздух.

Робот посылал в руководящий центр сигналы тревоги, а Муанта сидел верхом на замшелом валуне и гоготал под своим стеклянным колпаком, напоминая квакающую гигантскую, старую и сморщенную жабу. Ему казалось, что это самый прекрасный день в его жизни.

*

В этом месте обрывается история мира.

История складывается обычно из маленьких и больших историй, связанных с человеческими судьбами, а так как спустя полчаса после безумного жеста Муанты все население земного шара утратило собственную волю, то вслед за этим оно лишилось и своих историй. Каждый замер в полусне там, где стоял или сидел. Руки, опущенные над компьютерами, ноги, поднятые для удара по мячу, головы, усердно склоненные над работой, пальцы, играющие на фортепиано — все вдруг застывало и постепенно безвольно опадало, как в неожиданно замедленном фильме. Болезнь, которая с первого момента ее распознания получила название atrofia asynomorus liberiensis, в течение двадцати минут овладела человечеством. Все, буквально все граждане мира, находившиеся в то время на Земле, подверглись ужасающему заражению.

Ошибочно было бы предположить, что это событие вызвало сразу огромные бедствия. Роботы автоматически доставили самолеты и поезда на их стоянки. Никто, к счастью, не гулял прямо по трассе, не открывал клетки со львами, никто также не стал жертвой несчастного случая, окаменев над пробиркой с ядовитым веществом.

Но картины, которые были автоматически зарегистрированы головизионными камерами, дают полное представление о размерах катастрофы. Вот на концерте в филармонии замирают все музыканты и весь переполненный слушателями зал. Они сидят такие беспомощные и смотрят друг на друга пустым, невыразительным взглядом. Сидят... Инструменты упали на пол, и тишину нарушает только скрип дирижерского пюпитра, гнущегося под тяжестью самого маэстро, который почивает на нем в неестественной позе. Спортсмены, бежавшие в это время по стадиону, вдруг сбавляют скорость и ложатся на дорожки. Борцы резко останавливаются в разгаре ожесточенной схватки. Песенка замирает на устах певицы, а телевизионный ведущий Рыпс первый раз в жизни замолкает на полуслове.

И так прошел первый час после того, как оборвалась биография человечества.

*

Муанта как раз входил в головизионный центр в обществе Гонсалеса.

— Ваше превосходительство, — повторял компьютер, в отчаянии мигая огнями, — что-то случилось... что-то очень плохое: центр не отвечает... Это, ваше превосходительство, авария, огромная, опасная авария.

— Ты знаешь, как его выключить? — спросил Муанта сидящего у стены человека в голубом комбинезоне, указывая на робота.

Тот кивнул головой.

— Так выключи его! — приказал Муанта.

Человек встал, подошел к роботу и бесцветным голосом сказал:

— Выключься!

— Я не могу, — ответил Гонсалес. — Я из надзора.

Человек не прореагировал на ответ. Он стоял напротив Гонсалеса, но, по сравнению с этой машиной, в неистовстве посылающей сигналы тревоги, выглядел манекеном.

— Соедини меня с надзором, — рявкнул Муанта.

Человек подал ему видеофон. На экране появился сидящий в кресле шеф компьютерного надзора.

— Выключи робота под номером 08253, — приказал Муанта.

Тот нажал на какую-то кнопку, и Гонсалес умолк.

— Теперь за дело!

Муанта велел безвольным работникам головизионной студии приготовить все необходимое для вещания на целый мир. Сонные, лишенные собственных мыслей фигуры выполнили его приказание. Они действовали даже достаточно четко, и если бы не эти пустые взгляды...