Синий рыцарь - [32]

7

Я поездил еще немного, остывая и все время поглядывая на часы, – мне хотелось, чтобы этот день поскорее кончился. Шумная болтовня рации выводила меня из себя, и я ее выключил. К чертям радио, подумал я, никогда еще не приходилось делать нормальный арест по вызову. Хороший результат бывает тогда, когда я занимаюсь тем, что умею – хожу, смотрю и разговариваю с людьми.

Меня опять одолел приступ несварения. Я вынул из бардачка четыре таблетки и проглотил их одну за другой, но все еще никак не мог успокоиться и ерзал на сиденье. Трехчасовой урок у Кэсси уже должен закончиться, и я поехал в Вермонт в Лос-Анжелесский городской колледж и остановил машину перед ним прямо в красной зоне, хотя, когда я так поступаю, меня всегда упрекают учителя или ученики: «Вам-то можно, а нас за это штрафуют». Никого возле здания не было, поэтому и глупости не пришлось выслушивать. Впрочем, я не особенно обращаю на них внимание, потому что никто, включая меня самого, в действительности не любит символы власти. Я всегда один из первых повышаю голос, когда какой-нибудь начальник пытается ограничить мою свободу очередным идиотским постановлением.

Я неторопливо поднимался по лестнице, с восхищением глядя на грудь преподавательницы гимнастики, – загорелой, атлетического сложения и с прической «конский хвост». Она торопилась и перепрыгивала через две ступеньки враз, в белых шортах, теннисных туфлях и белой шерстяной облегающей кофточке, подчеркивавшей все ее добро, которого хватало... Некоторые из учеников, проходя мимо меня в холлах, как всегда, называли меня Дик Трейси или Шериф Джон. Кто-то с хихиканьем возвестил, что у Марлен в кармане марихуана, Марлен пискнула и тоже захихикала. Наше поколение не привыкло упоминать о наркотиках со смешком, и это напоминало мне о единственном аргументе, касающемся марихуаны, который имел для меня свой смысл. Травка, как и спиртное, снимает внутренние оковы человека и высвобождает в нем зверя, но делает это гораздо легче и быстрее. Я видел это тысячи раз.

Кэсси сидела в своем кабинете с открытой дверью и разговаривала с какой-то кучерявой девчушкой в микро-мини, из-под которой, когда девушка села, стали видны трусики в красный цветочек.

– Привет, – сказала Кэсси, увидев меня в дверях. Девчушка посмотрел на меня, потом снова на Кэсси, недоумевая, с какой стати я здесь оказался.

– Мы через минутку кончим, – сказала Кэсси, все еще улыбаясь своей чистой белой улыбкой, я кивнул и прошел через холл к водяному фонтанчику, думая о том, как она отлично смотрится в этом оранжевом платье. Это одно из тех примерно двадцати платьев, которые я ей купил с тех пор, как мы встретились, и в конце концов она согласилась со мной, что ей идут яркие цвета, хотя она и продолжала думать: просто мужчины любят смотреть на женщин в ярко-оранжевых и красных платьях.

Сегодня ее волосы были зачесаны назад, но они все равно великолепны – густые, каштановые и пронизаны серебряными волосками, не серыми, а цвета чистого нетронутого серебра. Фигура тоже хороша для женщины ее возраста. Кэсси всегда загорелая и больше похожа на преподавательницу гимнастики, чем французского. Кэсси всегда носила двенадцатый размер, а иногда влезает и в платья десятого. Я часто гадал, почему у нее такая хорошая фигура – то ли от того, что она играет в теннис и гольф, то ли потому, что у нее не было детей, когда она была замужем, но вот у Сокорро жены Круца целый отряд ребятишек, и хоть она и чуть-чуть полновата, все равно смотрится почти так же хорошо, как и Кэсси. Некоторые люди просто умеют держать форму, решил я, и от этого часто смущался, когда бывал где-нибудь рядом с такой классной женщиной. Мне так и мерещится, что все вокруг думают: «У него наверняка куча денег, иначе бы она с ним не пошла». Но не стоит задавать вопросы своей удаче, надо просто хвататься за нее, когда тебе подворачивается шанс, я так и делаю. А вдруг я из тех парней, кому уродливость придает своего рода привлекательность.

– Ну? – произнесла Кэсси. Я повернул голову и увидел ее стоящей в дверях своего кабинета. Она все еще улыбалась мне, и я пробежал по ее фигуре взглядом сверху донизу. Девчушка ушла.

– Это самое красивое твое платье, – сказал я совершенно серьезно. Никогда еще я не видел ее такой красивой, хотя несколько тяжелых прядей упало ей на щеки, а помады на губах почти не осталось.

– Почему бы тебе время от времени не повосхищаться моим умом, а не телом, как это делаю я? – улыбнулась она.

Я вошел вслед за ней в кабинет и подошел вплотную, намереваясь поцеловать ее в щеку, но она обняла меня руками за шею и наградила таким долгам и горячим поцелуем, что фуражка моя свалилась на пол и я здорово возбудился, хотя мы стояли возле открытой двери, мимо которой могли проходить люди. Когда мы наконец остановились, в глазах у нее появилось лениво-обольстительное выражение страстной женщины.

– А не смахнуть ли нам весь хлам с этого чертова стола? – чуть хрипловато спросила она, и мне показалось, что она обязательно это сделает. Но тут прозвенел звонок, повсюду открывались двери. Она засмеялась и села на стол, выставив отличной формы ноги – никогда не подумаешь, что эти колеса крутятся вот уже сорок лет. Я плюхнулся в кожаное кресло, и у меня пересохло во рту, когда я вспомнил, как ко мне прижималось ее горячее тело.