Синий мир - [35]

Кашен внимательно посмотрел на геолога.

— Это почему же?

Анри пожал плечами.

— Я понимаю, можно любить Францию. Что бы там ни говорили, а Франция — это страна свободы и великих деяний. Но любить эту нищую, отсталую и жестокую страну? Не понимаю!

— Но это их родина, Анри, — мягко возразил Кашен.

— Африканцы низведены здесь до положения рабов, А разве у рабов есть родина?

Кашен отвернулся к окну и не ответил. Анри проследил за его взглядом. Жерар смотрел на качающийся под ветром грубый, кожаный пальмовый лист. Иногда лист склонялся к самому стеклу, казалось, вот-вот он постучится, но всякий раз порыв ветра успевал отбросить его в темноту.

— Анри, — неожиданно спросил Кашен, — вы замечали, что обиженных судьбой детей-калек, больных да и просто неудачников родители часто любят крепче, чем красавцев и счастливчиков?

— Пожалуй, — не совсем уверенно согласился Анри.

Кашен заглянул ему прямо в глаза и негромко закончил:

— Так же и с родиной, Анри. Точно так же.

6

Анри отдыхал, лениво откинувшись на спинку плетеного кресла. Сквозь зелень, оплетавшую веранду, безмятежно искрилось голубое небо. Вздохнув, Анри взял было початую бутылку вина, но передумал и с ленивой досадой сказал:

— Пик сезона дождей миновал, а о M-Боле ни слуху ни духу. Если так будет продолжаться и дальше, я сойду с ума от нетерпения. Посоветуйте, Жерар, как мне убить время?

Кашен, сидевший напротив него в качалке, ответил:

— Самый верный способ — заняться чем-нибудь серьезным.

— Вы полагаете, что я на это способен? Польщен! Но чем, черт побери? Кроме заречной саванны, мне ничего не лезет в голову.

Кашен усмехнулся.

— А что вы намереваетесь предпринять, если ваш проводник действительно доставит животное, неизвестное науке?

Анри удивленно взглянул на него.

— Разве это неясно само собой? Во-первых, мы подготовим описание дьявола и направим его в солидный научный журнал, в какой-нибудь там «Натюр» или «Нейчер». Это увековечит наши имена и послужит славе Франции! — Анри сделал рукой легкий победный жест и продолжал уже более деловым тоном: — Во-вторых, мы продадим за солидную сумму тайну заречной саванны какому-нибудь любопытному бизнесмену и с его помощью организуем туда хорошо оснащенную экспедицию.

— И волки будут сыты и овцы целы.

Анри кивнул.

— В мои годы пора уже научиться жить.

— Да-а, — протянул Кашен неопределенно, — а вы не пробовали представить себе, во что превратится заречная саванна, когда под грохот сенсационных сообщений на нее хлынет поток искателей славы и легкой наживы.

Анри замялся.

— Ну, — он передернул плечами, — а что, собственно, можно поделать? Такова жизнь! Я вовсе не собираюсь оставаться в дураках из-за так называемых благородных побуждений.

Кашен не ответил на эту реплику. Он прислушивался к тому, что происходило у садовой калитки. Насторожился было и Анри, но, услыхав визгливые выкрики и брань Диаса, усмехнулся. Диас был у Кашена кем-то вроде приходящего слуги и повара. Он вел свою родословную от сложных смешанных браков европейцев с африканцами и страшно гордился тем, что кожа у него заметно светлее, чем у чистокровных аборигенов. К чернокожим Диас относился с откровенным презрением, никогда не упускал случая подчеркнуть свое превосходство над ними и вообще был пренеприятнейшим типом. Анри удивлялся, как это Кашен терпит его. Впрочем, Диас имел обширные знакомства среди охотников и был хорошо знаком с французской кухней.

Судя по всему, Диас беседовал теперь с кем-то из африканцев.

— По-моему, это к вам, Анри, — сказал Кашен, обращаясь к геологу.

Анри поднялся с кресла, выглянул с веранды и увидел M-Болу. Могучий африканец стоял, вобрав голову в плечи, а тощий Диас, которого M-Бола мог одним щелчком перебросить через ограду, размахивал кулаком возле самого его лица. Картина была такой забавной, что Анри расхохотался. Кашен, которому было отлично видно происходящее, с неожиданной грустью сказал:

— Вот оно — печальное настоящее этой страны.

Арии быстро взглянул на него и перестал смеяться. Кашен сумел разглядеть то, что прошло мимо его внимания. Картина и правда была символичной.

Анри сделал шаг вперед и прислонился плечом к столбу веранды.

— Здравствуй, M-Бола, — приветливо сказал он.

Африканец обернулся и заулыбался во весь рот.

— Бвана, — радостно заорал он.

Диас растерянно топтался на месте, поглядывая то на белых господ, то на африканца — он не знал, как поступить, и очень боялся ошибиться.

— Диас, — строго сказал Анри, — М-Бола — наш гость. Пусть войдет.

Мулат торопливо посторонился, а М-Бола торжественно прошествовал в калитку. С местной точки зрения он был хорошо воспитанным человеком, а поэтому не поднялся на веранду, где сидели белые люди, а остановился перед первой ступенькой лестницы.

— Ты принес дьявола, М-Бола? — нетерпеливо спросил Анри.

— Нет, бвана, — весело ответил африканец, не принес!

Анри и Кашен разочарованно переглянулись.

— Жаль, но что поделаешь. Ты долго искал меня?

— Нет, бвана, недолго. Мне сказали, что ты зашел к господину с белой головой и худому, как палка. А его все знают, он покупает разных животных, — с некоторым недоумением закончил M-Бола, потому что Анри расхохотался.