Синий лабиринт - [8]

– Вы поэтому были с ним таким неразговорчивым?

Пендергаст не ответил.

– У вас есть какие-то мысли насчет того, почему его убили и что хотели донести до вас этим посланием?

– В этом-то и заключается весь ужас. Я понятия не имею ни кто отправитель, ни что он хотел мне сказать.

– А другой ваш сын?

– Он за границей, и я просил поместить его под охрану.

Человек вставил в свой «зиг» новый магазин и выпустил в мишень все патроны, потом нажал кнопку возврата мишени.

– И каковы ваши ощущения? Я имею в виду убийство вашего сына.

Пендергаст долго не отвечал. Наконец он заговорил:

– Если выразиться в духе времени, наилучшим ответом будет такой: я в раздрае. Он мертв. Это положительный фактор. Но с другой стороны… он был моим сыном.

– Что вы собираетесь делать, когда – или если – найдете ответственную сторону?

Пендергаст опять промолчал. Вместо ответа он поднял «лес-баер» правой рукой, а левую завел за спину, принимая положение без упора. Быстро, выстрел за выстрелом, он опустошил магазин, затем вставил новый, взял пистолет левой рукой, снова повернулся к мишени, уже другим боком, и – на этот раз еще быстрее – произвел все семь выстрелов. Потом нажал кнопку возврата мишени.

Оперативник из ЦРУ взглянул на мишень:

– Вы буквально растерзали яблочко. Одной рукой, без упора, и к тому слабой и сильной рукой одинаково. – Последовала пауза. – Это был ваш ответ на мой вопрос?

– Я просто использовал преимущества момента, чтобы усовершенствовать мое мастерство.

– Вам не нужно его совершенствовать. В любом случае, я немедленно задействую свои ресурсы. Сообщу вам, как только найду что-нибудь.

– Спасибо.

Оперативник кивнул. Потом, надев защитные наушники, он положил свой пистолет и принялся набивать магазины.

5

Лейтенант Винсент д’Агоста начал подниматься по широкой гранитной лестнице, ведущей к главному входу в Нью-Йоркский музей естественной истории. При этом он, щурясь от полуденного солнца, обводил взглядом величественный фасад в стиле боз-ар, протянувшийся на четыре городских квартала. Это здание вызывало у него плохие воспоминания… и то, что именно сейчас ему приходится идти сюда, он воспринимал как неприятный выверт судьбы.

Прошлым вечером он вернулся из свадебного путешествия со своей новой женой Лорой Хейворд. Это были две лучшие недели в его жизни, проведенные в «Тертл-Бей-Ресорт» на сказочном северном берегу острова Оаху. Молодожены загорали, преодолевали пешком целые мили по безукоризненно чистому берегу, плавали с аквалангом в бухте Куилима – ну и, конечно, еще ближе узнавали друг друга. Это был настоящий рай.

А потому приказ явиться на работу на следующее же утро – воскресное утро, ни больше ни меньше, – и назначение старшим группы по расследованию убийства лаборанта из отдела остеологии музея стали для него жутким потрясением. Мало того что на него взвалили дело в ту же минуту, как он вернулся, так еще и работать придется в здании, в которое он хотел бы никогда больше в жизни не входить.

И тем не менее он был намерен довести расследование до конца, чтобы преступник предстал перед судом. Именно из-за таких дерьмовых убийств Нью-Йорк и приобрел дурную репутацию, – случайных, бессмысленных, злобных убийств какого-нибудь бедолаги, который оказался не в том месте и не в то время.

Д’Агоста остановился перевести дыхание… черт, нужно будет сесть на диету после двух недель пои, свинины калуа, опихи, гаупии[3] и пива. Наконец он поднялся по лестнице и прошел через входную дверь в необъятное пространство Большой ротонды. Здесь он снова остановился и вытащил свой айпад, чтобы освежить в памяти подробности дела. Об убийстве стало известно предыдущим вечером. Вся работа по осмотру места происшествия была завершена. Д’Агоста первым делом собирался заново допросить охранника, который обнаружил тело. Потом у него была назначена встреча с руководителем отдела по связям с общественностью, который наверняка будет больше озабочен сохранением репутации музея, чем раскрытием преступления. В списке лиц, которых собирался допросить д’Агоста, было еще с полдесятка имен.

Он показал охраннику свое удостоверение, получил временный пропуск и направился по гулкому коридору мимо динозавров к следующему пропускному пункту, затем через неприметную дверь и далее по лабиринту служебных коридоров в Центр безопасности, – маршрут, слишком хорошо ему знакомый. В зоне ожидания сидел одинокий охранник в форме. Как только д’Агоста вошел, охранник вскочил на ноги.

– Марк Уиттакер? – спросил д’Агоста.

Человек поспешно кивнул. Он был невысок – около пяти футов трех дюймов – и дороден, с карими глазами и начинающими редеть светлыми волосами.

– Лейтенант д’Агоста, отдел по расследованию убийств. Я знаю, вас уже допрашивали, так что постараюсь не отнимать у вас много времени.

Он пожал вялую, потную руку. Из собственного опыта он знал, что существует два типа частных охранников: несостоявшиеся полицейские, обидчивые и задиристые, либо кроткие швейцары, трусливые и запуганные настоящими копами. Марк Уиттакер явно принадлежал ко второму типу.

– Мы можем поговорить на месте преступления?

– Да, конечно.