Синий, который красный - [27]

Кристо понял, что надо чем-то отвечать, иначе на фоне заморыша Хета он смотрится как-то блекло. Что бы такое рассказать? Как они перекрасили всю зелень в Кварлассе в розовый? Как вывели новую расу кроликов-вампиров? Мелко. Ну, тогда как…

Но тут Кристо увидел такое странное и новое явление, что совершенно забыл о своем рассказе.

Прямо на них между кустов двигалась женщина в легком белом парусящем на ветру платье. Красивая… нет, не просто красивая, нужных слов в голове у Кристо не отыскивалось. Но откуда-то из памяти кстати выплыло: «Божественная». Да-да, именно так, она не могла быть человеком, она даже не могла быть магом, ее точеное лицо светилось чем-то вечно прекрасным, бессмертным, неземным… Все красотки, которых Кристо навидался до этого, в том числе и на картинах, были по сравнению с этой девушкой просто… ну, просто…

Они были красивыми, просто смертными и другими. Вернее, это она была другой. Настолько невероятно прекрасной, что к ней нельзя было испытывать человеческих чувств, и ей нельзя было любоваться как женщиной. Может — как какой-нибудь статуей или волшебной картиной, или замком, или непостижимо ослепительным рассветом — но только не как живым, дышащим и чувствующим существом.

Темные глаза ослепительной незнакомки были тоже нездешними: печальными и глядящими не пойми-куда, на Кристо и остальных она не посмотрела. Просто прошла мимо, за деревья, а длинные, пышные вьющиеся волосы цвета червонного золота проплыли за ней, развеваясь по ветру. Кристо уставился вслед, остальные тоже обернулись, а Нольдиус вполголоса сказал:

— Лорелея.

Золотые с красными закатными отсветами локоны мелькали среди деревьев. Мелькало и белое платье, но все дальше и дальше.

— Кто?

— В Прилассе говорили, что самый страшный местный артефакт — прекрасная женщина. Но я был склонен рассматривать это как шутку. Хотя с другой стороны…

У Кристо подогнулись колени. Каменные шарики Дары, которые так и носились вокруг, подлетели и покорно легли в руку своей хозяйки.

— Так она — что, она… артефакт?!

Хет поглядывал понимающе и усмехался — от глаз только щелки остались. Мелита смотрела вслед красавице грустно.

— И да, и нет. Но из местных артефактов она самая страшная — это точно. Может, только Малая Комната страшнее, только все равно никто не знает, у кого от нее ключ…

— Так артефакт все-таки? — допытывался Кристо.

Они опять начали двигаться по дорожке сада, нечт знает куда. Кристо уже давно заблудился и теперь даже не прикидывал, как отсюда выбраться.

— Вроде того, — кивнул Хет. — Правда, артефакторы обычно не вкладывают магию в живые существа. Ну, так то артефакторы, а то…

— Она была богиней, — пояснила Мелита. — Богиней любви.

— Одной из Светлоликих, — поправила Дара. Она захлопнула свою книжку и вслушивалась в разговор, хотела было что-то добавить, но тут Хет закивал:

— Да вот, да вот, говорят — таки из Светлоликих она, ну из этих, что Целестию создали. Золотого века маги были, с огромными, стало быть, силами, даже, говорят, и смерть над ними не властна была, во! Из других миров они пришли, стало быть, и сотворили Целестию, ну и потом долго в ней жили, а потом взяли, да и ушли на покой. А почему на покой ушли — про то никто не знает. Кто говорит — их вера поддерживала, а люди в них разуверились да и новых богов себе понаделали. А кто говорит — разозлились они за что-то на целестийский народ, да и решили отвалить себе подальше, потому что уж очень этот народ их чем-то не устраивал. А то вот ещё я слышал от бати своего — что когда-то подняло в Целестии голову великое зло…

— Это как Холдон, что ли? — фыркнул Кристо.

— Ну да, как он, только ещё страшнее… Ну так, Светлоликие-то и решили — все силы свои положить, всю магию потратить, а Целестию спасти. А Лорелея-то и не захотела, стало быть, ни собой жертвовать, ничего тратить, да и вообще не пошла она на этот их совет, потому что танцеваласреди цветков амаранта. И так уж ей это занятие нравилось, что она прям так вестнику в лицо и сказала: никуда, мол, не пойду, не хочу я расставаться с вечностью да с юностью, дороже для меня ничего и быть не может. В общем, пойдите, говорит, делайте себе, что хотите, а я тут буду танцевать и самое ценное хранить. Ну, а эти, Светлоликие-то покумекали и перед своим уходом в неё и перелили все остатки сил. Храни, мол, на здоровье, будь юной! Так это они её наказали, значит…

— Наказали? Бессмертие задарма!

Мелита сострадательно вздохнула.

— Кто ж сказал, что задарма-то? Оказалось, когда в тебе столько магии — это… в общем, из неё кучу всего повышибало. Что у живых бывает. Она теперь ни ветра, ни запахов цветов — ничего не чувствует. Не ест, не пьёт, не спит. Не стареет — это да, так ей ни жарко, ни холодно… В общем, она вроде как вещь. Артефакт.

— И не разговаривает, — добавил Хет. — А наткнёшься на неё вблизи — лучше сразу тикай: у нее «слепая магия». Сила огромная, а пользоваться ею не умеет. Уж слишком много силы-то у неё — вот и льётся чуть что на каждый чих. Чуть рассердится — ух-х-х…

И закатил глаза, изображая что-то давнее и лично пережитое.

Кристо еще рот не успел для вопроса открыть, а Нольдиус уже пояснял: