Синий Дракон - [13]

Сейчас, ощутив себя в совершенно идиотской ситуации, Дмитрий Сергеевич на автомате воспользовался проверенным методом утешения плачущих девочек: обнял незнакомку за плечи, погладил по волосам и начал рассказывать сказку про авиапосыки с кедровыми орехами и веселого попугая на зеленой пальме. К его удивлению, девушка отнеслась к его гону совершенно адекватно. То есть так, как и положено утешаемым: прижалась к его плечу, еще несколько раз всхлипнула — но уже не так горько, — и замерла, периодически вздыхая.

Но через минуту она снова поставила его в затруднительное положение. Престав вздыхать, она внезапно поцеловала его — да так, что Дмитрий Сергеевич невольно ответил на ее поцелуй, да и о том, что пребывающая в его объятиях девица годится ему во внучки, он вспомнил далеко не сразу. Точнее, очень не сразу, а только тогда, когда девушка, прервав очередной поцелуй, погладила ошеломленного профессора по бороде и спросила:

— А ты кто?

— Синий Дракон. В смысле — Дмитрий Сергеевич.

Ответ почему-то очень развеселил ночную гостью.

— А меня зовут Лель. А ты из Катера приехал?

— Нет, я местный. Ну, в смысле — из Академгородка.

— А-а-а… А я думала, что Синий Дракон — кто-то из приезжих. Хэлдар, который на Дракона заявлялся, в больницу попал, а потом Странник сказал, что он на Дракона одного старика поставил, я думала, что ты — кто-то из олдовых из Катера, говорят, кто-то приехал.

— Не, я вообще первый раз на игре.

— Пионер… Прикольно. — Лель опять рассмеялась и взъерошила ему бороду. — Знаешь, сейчас стали взрослые цивилы типа тебя приходить — они такие смешные, но бывают очень интересные. Ну и как тебе здесь?

— Ничего. Я — археолог, так что — нормально. Даже прикольно. — Это дурацкое словечко показалось вдруг Дмитрию Сергеевичу очень верным, оно как нельзя точнее описывало весь сумасшедший сегодняшний день.

— А ты хороший, Дракон! Можно я тебя так звать буду? Это даже может стать твоим именем. Имена часто на первых игрушках получают. Правда, Дракон — это очень круто, тебе за это имя еще попотеть придется…

— Меня мои рыцари Снегирем зовут. У Сапковского — дракон Три Галки, а я — Синий Дракон Снегирь.

Лель снова рассмеялась:

— А хочешь, я твоей мамой буду?

— Э-э-э… Это в смысле — как? — Дмитрий Сергеевич опять почувствовал себя полным идиотом.

— В смысле — я тебе имя даю, и получается, что я вроде по системе как твоя ролевая мама.

— Ладно… — Тут смех разобрал Дмитрия Сергеевича. Абсурд ситуации заставлял вести себя так же абсурдно, и он запищал, подражая детскому голосочку, — А ты не очень строгая?

— Не. Я — справедливая. Но если что — то сразу ремня!

Потом они болтали о каких-то пустяках. Говорила в основном Лель: о том, как сегодня играли в Храме Пустоты, о том, что к ним приблудился дед одного из славян, прикольный старик, чокнутый на оружии. Он дрался, когда барон Уго штурмовал славян, а потом, когда он вернулся из мертвятника, они вместе с ним погибли, когда ходили в Северную крепость, и эти маньяки-перевертыши выскочили вдруг из кустов и загрызли их.

— Обидно: я смотрю: подходит Сигурд в камуфляже. Я ему: "День добрый, путник!", а он меня раз — руками по плечам, и говорит: "Я волк, я тебя загрыз!" Если бы я сразу поняла, что он — зверь, то я бы с ним даже не поздаровалась. А тут — ни костюма, ни маски, откуда я знаю, что он волк? Где он видел волков в камуфляже? Неотыгрыш полный. А чего поделаешь? Пошли мы в мертвятник. Потом Странник сказал, что он с Сигурдом разберется, и чтобы я в мастерский лагерь вечером приходила…

Лель запоздало всхлипнула, но, видимо, решив больше не расстраиваться, констатировала:

— Сволочи они все — и Сигурд, и Странник… Слушай, Дракон, а я у вас переночую, ладно? А то к себе идти уже ломы…

— Ложись, конечно. Тут спальников полно.

Дмитрий Сергеевич ни за что бы не отпустил девушку посреди ночи, не проводив ее, но идти куда-то страшно не хотелось. Поэтому они уснули вдвоем, прижавшись друг к другу, как котята. Уже задремывая, старый профессор подумал, что здесь, в лесу, рядом с молоденькой девушкой, он наконец-то будет спать нормально, как в молодые годы, когда его было пушкой не добудиться. В принципе, так и получилось, даже когда кто-то залез в палатку и стянул с него половину спальника, он только ругнулся спросонья.

9.

В отличие от Лель, выспавшийся днем Старый Оружейник, как только второй раз вышел из мертвятника, сразу отправился в кабак. Он смутно надеялся встретить там внука, к тому же в лагере оставались только Кили с Галадриэлью, а мешать влюбленной парочке не хотелось. По дороге Владлен Степанович чуть не заблудился: знакомый лес ночью казался чужим и каким-то колдовским, но, в конце концов, услышал гитарные переборы и выбрался к костру. В кабаке действительно собралась куча народу. Ночью Игра не шла, поэтому тут были и доспешники Черного Отряда, и их непримиримые "враги" — бессмертные, и ракшасы, и эльфы, и перевертыши. Пили чай и не только чай, болтали. Бородатый парень в костюме лесного эльфа-рэйнджера пел:

"На круто посоленной снежной крупой

Взлетающей палубе

Нас, вместе собравши, везут на убой

Гаральдовы баловни…"