Синие дожди - [57]
Х р и с т и н к а. С ума старуха сошла! Рехнулась!
Г а л и н а Я к о в л е в н а. В этом доме больше не будет дурмана табачных листьев! (Выбрасывает приготовленные для продажи мешки с табаком.) Иди и скажи своему тестю, чтобы он перестал вскапывать грядки.
С а ш а. Что ты, мама! Ты представляешь, как он взъярится, если я скажу ему об этом?
Г а л и н а Я к о в л е в н а. Не бойся, сынок. Трусость — презреннейшее из чувств. Или ты не сын красного конника Лариона Карташова.
С а ш а. Я пойду, мама… Я скажу! (Убегает.)
Христинка завыла, закрутилась по комнате.
Х р и с т и н к а. Ну, погодите!.. Сейчас он вытеребит тебе седые патлы! Ишь чего захотела! Раскомандовалась! И сынка твоего милого приведут в послушание! (Снова прибивает коврики, собирает рассыпавшийся по полу табак.)
Голос из прихожей: «В этом доме, я вижу, двери никогда не закрываются…»
Галина Яковлевна встрепенулась, Ася слабо вскрикнула — так знаком им этот голос. Кто-то вошел в прихожую и неторопливо закрыл за собой дверь. Появляется Л е н ь к а. Не сразу можно узнать его, так он изменился за эти годы: лицо огрубело, черно от ветра и солнца, на виске — шрам, и только волосы его все так же светлы. Он вытянулся и стал шире в плечах. Пилотка на нем — Советской Армии, но гимнастерка и шинель — иной. Незнакомые ордена на его груди.
Леня… (Попятилась и забилась в угол.)
Л е н ь к а (увидел мать, увидел Асю, узнал ее в сотую долю секунды, и лицо его дрогнуло, но он сохраняет все тот же спокойный вид). А что… к ужину я сегодня опоздал или нет?
Г а л и н а Я к о в л е в н а (сдерживая себя и в тон ему). Нет, сынок… не опоздал. Ты пришел вовремя, что бывало довольно редко.
Л е н ь к а. Мама! (Кидается перед ней на колени и целует ей руки, лицо.) Мама!
Г а л и н а Я к о в л е в н а. Леня… сын мой… жив, жив! (Ощупывает ему плечи, голову.)
А с я. Здравствуй!
Л е н ь к а. Здравствуй!
Г а л и н а Я к о в л е в н а. Неужели мне это не приснилось?.. Но как же так? Ведь были свидетели, видели…
Л е н ь к а. Когда ударил залп, Гриша заслонил меня своим телом. Мы так и упали в яму. Ночью я выполз. Шел не помню куда. Домой нельзя было возвращаться. Забился в какой-то сарай и там заснул. А утром попал в облаву. Нас погрузили в вагоны и повезли в Германию. Я работал в каменоломнях. Оттуда бежал с сербом Милошем Бранковичем. В горах мы нашли партизан. После освобождения Белграда я сразу же сюда. Я не мог тебе писать, мама!
Г а л и н а Я к о в л е в н а. Что ты… что ты… разве я на это сержусь?
А с я (развернула принесенную с чердака карту). Ветер свободы проносится над всей Европой, Леня! Скоро он перелетит и на другие материки!
В дом напористо, быстро входит М о к е й И в а н о в и ч. Руки его полны корней, которые он только что выдрал из земли. Следом идет Саша, пытаясь его удержать, но Мокей Иванович с силой отталкивает его.
М о к е й И в а н о в и ч. Где она?.. Долго ли эта старуха будет портить мне кровь? Видит бог, я был терпелив, но…
Галина Яковлевна смело встречает его, как встретила бы и одна, без Леньки.
(Увидел Леньку, и корни посыпались у него из рук.) А! А!.. (Попятился. Машинально ищет что-то руками, чтобы защититься.) А! (Кинулся было бежать, но в дверях — Саша, готовый задержать его.)
Л е н ь к а. Из земли встанем… но достанем. Ни один не уйдет.
К МОРЮ-ОКЕАНУ
Пьеса в трех актах, с прологом
Ф и л и п п.
И г н а т.
М и ш к а.
Г р а н я.
Т е р е н т ь е в.
В а л е р и й.
Н е л л и.
Время действия — начало шестидесятых годов.
ПРОЛОГ
На плоту у костра — двое: И г н а т и М и ш к а.
Темень — влажная, вешняя — обступила их. Туман однообразными серыми космами отрывается от поверхности реки и уносится в ночь, где ни звездочки, ни огонька, но откуда вдруг угрожающе наваливается берег черноглыбистый, ощетинившийся подмытыми корневищами и деревьями. Глухо и мерно бьет вода. Весело потрескивает костер.
Игнат и Мишка ужинают.
М и ш к а. Ушицы бы свежей похлебать. Крупа и дома надоела.
И г н а т. Все бы тебе сразу.
М и ш к а (смеется). У меня на воде аппетитище разыгрывается — ел бы не переставая! (Выскребает ложкой котелок.) В Волге, говорят, и белуга и осетр живут?
И г н а т. Живут.
М и ш к а. Икрицу осетровую, дядя Игнат, мы испробуем? Только раз я ее в ресторане ел. На закуску брал. Вку-усно.
И г н а т. Нельзя сейчас осетра губить — нерест.
М и ш к а. Тебе нельзя, мне нельзя, а есть такие, кому все можно. Особенно, коли денег невпроворот. А что, дядя Игнат, изрядно нам за поездку отколется?
И г н а т. Отколется. Плотогонов не обижают.
Сильный толчок. Чайник, подвешенный на палку, качнулся и звякнул крышкой.
М и ш к а (испуганно). Что это?
И г н а т. Похоже — топляк.
М и ш к а. Мертвяк?
И г н а т. Мертвяк, топляк — один черт. Утопшее бревно. Уперлось одним концом в дно, а другим торчит. Катер или пароход может насквозь протаранить.
М и ш к а. Но-о?
И г н а т. Аль струсил?
М и ш к а. Впервой я. Страшно вдвоем-то…
И г н а т. Вот доберемся до плотбища — в команду войдем. На другой плот пересядем, огромнейший. Лоцман у нас будет. И не заскучаем. Книжонок-то я вон сколько набрал!
М и ш к а. И много тут таких топляков-мертвяков?
