Синица в руках - [7]

Анет вдруг ощутила желание поделиться своими терзаниями и сомнениями, выплеснуть наружу то, что уже давно копилось внутри нее и не давало покоя. Рядом с ней сидел по существу незнакомый человек, который ничего от нее не ждал и не требовал. Ведь всегда легче рассказать о том, что тебя волнует, постороннему, чем близкому или родному человеку. Так почему бы не сделать этого?

— Когда-то у меня были разумные доводы в пользу профессии врача. Я и сейчас придерживаюсь того же мнения. Мне нравится заботиться о людях, особенно о детях. Я радуюсь, когда вижу, как они начинают выздоравливать и снова улыбаться. И горжусь тем, что тоже имею к этому отношение. Но иногда мне кажется, что я недостаточно хорошо подготовлена, чтобы достичь лучших результатов.

Близкие всячески старались помочь ей. Дед постоянно подбадривал, Патрик оказывал поддержку при выборе специализации, в которой она бы смогла лучше всего проявить свои способности. Даже брат Энди готовил ей кофе и массировал шею и плечи, если она засиживалась допоздна, готовясь к очередным экзаменам в университете. Когда возникали сомнения в правильности выбора своей профессии, старалась заглушить их, ибо не могла подвести всех этих людей, особенно после того, что они для нее сделали.

Тем не менее молодая женщина все чаще стала задумываться над тем, когда же у нее появится свободное время, чтобы наконец заняться своей личной жизнью. Она ни на минуту не сомневалась, что помогать больным людям, облегчать их страдания — дело благородное. Но пора бы подумать о собственной семье. Через два сумасшедших года она закончит интернатуру и у нее начнется не менее напряженное время — самостоятельная врачебная практика. Эти мысли стали довольно часто одолевать ее.

Иногда, — правда, это бывало редко — они говорили с Патриком о перспективе совместной жизни. Ему нравилось, что его будущая жена, так же как и он, озабочена карьерой. Он любил их профессию за престижность. Многие супружеские пары сочетали полнокровную семейную жизнь с профессиональными обязанностями. А они что, хуже других?!

— Очень легко увязнуть в своей карьере и забыть о личной жизни, — тихо произнес Стэн.

Анет подняла на него глаза, а он, казалось, унесся в мыслях куда-то очень далеко, хотя все его внимание автоматически было сосредоточено на дороге. По выражению его лица трудно было понять, о чем он думает. Кого он имел в виду — ее или себя, говоря о карьере? Профессия журналиста, разъезжающего по всему свету, вряд ли оставляла достаточно времени на нормальную семейную жизнь — жену, детей.

Бог мой, может, он женат? — испуганно подумала Анет. Затаив дыхание, она скосила взгляд на его левую руку, лежавшую на руле. Кольца на ней не было. Не видно было и белой полоски на загорелой коже пальца, которая могла остаться от обручального кольца. Но, с другой стороны, не все женатые мужчины носят кольца.

Если Стэнли около сорока лет, то он мог быть женат уже не раз и иметь кучу детей. Анет представила светловолосых мальчиков и девочек с печальными глазами, потому что их папа с кем-то флиртует, и сжала зубы, прогоняя это неприятное видение.

Но семейное положение Стэна продолжало интересовать ее, и она не удержалась от вопроса:

— А у вас было время на то, чтобы сделать карьеру и обзавестись семьей?

Мужчина скривил губы.

— С карьерой все в порядке, но вот семьи у меня нет. Пока, во всяком случае. Я из тех, кто увязает по уши в работе. Помню, как-то раз вернулся домой из командировки, вошел в свою нью-йоркскую квартиру, а там на всем лежит толстый слой пыли. Черт, я даже не мог завести кошку для компании. Все мои знакомства связаны исключительно с работой. Я уже давно потерял всякую связь со старыми друзьями. И вот тогда я решил немного сбавить темп. Люди не должны работать как проклятые.

Анет вдруг почувствовала, как на душе стало легче. Она приветливо улыбнулась.

— Я думала о том, чтобы стать детским врачом. Но это дополнительные четыре года обучения к тому, что я имею сейчас. Кроме того, все свое время я бы отдавала детям других людей.

— А как насчет того, чтобы иметь время на удовольствия? Я уж не говорю о том, чтобы завести собственных детей.

— Ну… — смущенно проговорила Анет, — какой женщине этого не хочется? — И что дальше? Она могла бы, конечно, сказать, что мечтает иметь детей. Но не говорить же об этом с человеком почти незнакомым!

Что же касается удовольствий, то, казалось бы, какое это простое, понятное всем слово, но сколько оно вмещало в себя смысла! Когда в последний раз она могла сказать о себе: боже, какое я получила удовольствие?

Неожиданно ей пришло в голову, что она не знает, как Патрик относится к детям — хочет иметь их или нет? Казалось бы, чего проще, чем знать мнение на этот счет человека, с которым ты в близких отношениях. Но за все время знакомства они ни разу не затрагивали в своих разговорах тему детей… Сейчас, размышляя об этом, она поняла, насколько плохо знает Олдерсона.

Они практически помолвлены. Патрик, несомненно, самый серьезный из ее поклонников. Еще будучи студенткой, она встречалась с несколькими парнями, но у нее было мало свободного времени, чтобы бегать на свидания, — слишком серьезно относилась к учебе в университете. Да и Энди, для которого она стала в какой-то мере матерью, требовал от нее много внимания. Мальчик почти не помнил родителей, они погибли в дорожной аварии, когда ему было всего пять лет. А она могла позволить себе лишь эпизодические встречи с поклонниками. Патрик же, понимая, как тяжело ей приходилось, проявлял терпение.