Сингапурские этюды - [35]

Серый камень с черными крупными буквами: «Город Джуронг». Да, я, конечно, помню его. Еще тогда, в первую поездку, меня удивила эта надпись. Почему город?

Традиции прогнозировать трудно

Давно уже в описании Сингапура сложился штамп: город-государство. Верно, было время, когда население острова прижималось к морю, там Сингапур рождался, там был сити, а дальше, на севере, — джунгли, тигры… Потом Сингапур стал распространяться на север, последний тигр, не выдержав цивилизации, переплыл Джохорский пролив и скрылся в малайских джунглях. Потом правительство, развивая жилищное строительство, стало строить города-спутники: Квинстаун, Тоа Пайо. Первоначально это были жилые комплексы. Последнее время там появляются предприятия легкой промышленности, чтобы занять часть населения на месте. Джуронг возникал иначе: как промышленный комплекс. Сюда приезжали работать. И поначалу об удобствах Корпорация думала меньше, Строила общежития, не всегда учитывая привычки сингапурцев, в старых районах они жили хоть и скученно, но все у них было под рукой.

В Джуронг приезжали из разных районов; вот появилась семья из старого китайского квартала и поселилась в многоэтажном доме. Большая семья, большая квартира, и что же они сделали там? Мастерскую. Изготовляют палочки, заворачивают в бумагу и снабжают ими соседние ресторанчики. Место новое, занятие старое. Пришли сюда и традиционные сингапурские ночные рынки (пасар-малам), где в свете ламп продавцы раскладывают свои бесконечные товары. На новом месте торговля порой идет не очень бойко, но ведь ночные рынки — не только бизнес, это и клубы, где обмениваются последними новостями. К стуку движка, дающего свет бригаде, наращивающей строительные леса, прибавился стук движка, дающего свет ночному рынку. Это традиции старые. Появляются и новые. Жители Джуронга вместе сажают деревья, борются за чистоту окружающей среды. Недавно первое поколение Джуронга отправило поколению джуронгцев 2001 года капсулу времени, которая будет хранить документальные записи истории освоения этой земли, фотографии современного Джуронга, вещи, сделанные руками людей семидесятых годов. О том, как начинался Джуронг, как рождались новые традиции, расскажет капсула людям будущего тысячелетия.

Дневные звуки Джуронга — это голоса стройки. Строятся все атрибуты обычного города — детские сады, ясли, школы, стадионы, торговые центры. Теперь они есть в каждом микрорайоне. Не случайно Джуронг назван городом. Тем самым как бы опровергается штамп, который сложился в определении Сингапура: «город-государство». Население непрерывно растет. Скоро около трех четвертей работающих в Джуронге будут и жить здесь, получат квартиры. Но это — прогноз, и к нему надо относиться осторожно. На 1980 год Корпорация в свое время планировала такие цифры: 1000 предприятий, 90 тысяч рабочих, 300 тысяч жителей. По двум первым показателям прогноз был почти точен, а вот жителей сейчас втрое меньше. Традиции не всегда можно прогнозировать…

По вечерам из распахнутых окон и дверей звучат телевизионные программы, бесконечное шарканье ног по коридорам сливается в один гул — у бетона хорошая акустика. «Май минь бао!» — раздается в душном воздухе призывный клич мальчишек, предлагающих вечернюю газету. Струится ароматическое благовоние от семейных алтарей, в него врывается резкий запах жареного чеснока. В этих дешевых блоках живут рабочие.

Сейчас в Джуронге строятся и другие дома — башни с двухэтажными квартирами для «ответственных работников». Вокруг тихо, лишь слышно, как после дождя пробуют голоса лягушки. Сначала робко, приглушенно, разрозненно, потом голоса сливаются в мелодию, она нарастает, и вот уже звучит стройный хор, все ближе, ближе, словно напоминая о тех временах, когда были здесь болота, пруды, мангры, холмы…

Возвратить природу?

— Эти места славились некогда крокодилами, теперь вы их увидите в питомниках да кое-где в эстуариях, но это в других районах, не в Джуронге. Крокодилы и мангры уже не вернутся в эти края. А вот срытые зеленые холмы, которые дали фундамент для промышленности, надо чем-то заменить.

— Возвратить природу, Нитти?

— Да, возвратить. Вы видели аллею королевских пальм и красные бугенвиллеи — это Корпорация сажает деревья. Каждая фабрика обязана сама озеленить свою территорию. Непременно сходите в японский сад, он спроектирован настоящими мастерами-декораторами. Очарование переходов — от ручьев со знаменитыми японскими карпами к мостикам, валунам, водопадам, каменным фонарям. (Валуны привезли из Японии, сингапурцы получили их в дар.) Бамбуковые рощицы, деревья среди камня.

— Кстати, о холмах. Их ведь не все срыли. Самый большой тот, на котором мы сейчас стоим. На его западном склоне птичий парк.

Переступаешь порог — и словно проходишь звуковой барьер. Голосов людей почти не слышно. Здесь поют птицы. Одни — в огромном высоком вольере, который будто и не вольер, а парк, и кажется, не сетка над головой, а сомкнутые кроны деревьев. Другие обитают в просторных клетках, напоминающих террасы на склоне холма, покрытые зарослями. Здесь живут австралийские какаду, новозеландские длиннохвостые попугаи, малайские павлины, калифорнийские сойки, английские лебеди, филиппинские пеликаны, южноамериканские розовые ибисы, которые требуют специальной пищи, чтобы сохранить свою необыкновенную мягкую окраску. Семь тысяч птиц пяти континентов.