Синеглазая принцесса - [28]

Ругая себя за бесцельную трату драгоценного времени, Алана встала, взяла пистолет – без оружия выходить из дилижанса было бы опрометчиво – и посмотрела в окно. Волков не было видно. Девушка натянула теплую кофту, приоткрыла дверцу и с наслаждением набрала полную грудь свежего утреннего воздуха. На небе не было ни облачка.

Ноги Аланы по щиколотку утопали в пушистом снегу, и она порадовалась, что, переодеваясь в платье белых женщин, не пожелала снять мокасины, которые доходили ей до колен.

Теперь важнее всего раздобыть еду. Впрочем, это не составит труда – ее же с детства приучили охотиться.

Но хотя у Аланы был пистолет, она решила воздержаться от стрельбы: пули еще могут пригодиться! Да и не стоит привлекать внимание. Неизвестно, как настроены по отношению к шайенам местные индейцы. Вполне вероятно, что это враги. Дедушка советовал ей в подобных случаях не рисковать, и Алана твердо усвоила его мудрые наставления.

Солнце припекало почти по-весеннему. Алана увидела неподалеку речушку и направилась туда, зная, что дичь легче всего поймать на водопое – томимые жаждой звери, бывает, увлекаются и теряют осторожность.

Греясь в лучах яркого солнца, она впервые после смерти Серого Сокола ощутила нечто похожее на счастье. Она уже не тревожилась за жизнь капитана Беллинджера – он явно шел на поправку. Ну, а то, что капитану пока не удалось привезти ее к отцу, Алану совершенно не огорчало.

Она притаилась за деревом в ожидании добычи. Быстрое течение увлекало за собой небольшие льдины. Юная охотница прижалась к стволу, держа наготове камень, и, вспомнив уроки, полученные от сородичей-индейцев, приготовилась терпеливо ждать.

Прошло не так много времени, и показался будущий завтрак: на берег выпрыгнул белохвостый кролик. Алана занесла руку и тщательно прицелилась…

Вернувшись в дилижанс, девушка обнаружила, что капитан Беллинджер пытается встать.

– Черт побери! – проворчал он и, чтобы не упасть, вцепился в спинку кожаного сиденья. – Ты где пропадала? Неужели тебе не приходило в голову, что мне может понадобиться твоя помощь?

На самом деле капитан был так раздражен потому, что очень волновался за Алану, однако признаться в этом ему не позволяла гордость.

– Почему не приходило? Приходило! – откликнулась Алана, показывая ему кролика. – И я даже предположила, что вы можете проголодаться.

– Да, я голоден, как волк, – кивнул Николас и замер, осекшись. – Так мне не приснилось? Ты и вправду говоришь по-английски?

Алана смутилась.

– Да. Если честно, то я заговорила на нем раньше, чем на шайенском.

– Могла бы меня предупредить, – насупился Николас, судорожно припоминая, не сказал ли он в присутствии Аланы чего-нибудь непозволительного. – Зачем было это скрывать?

– Вы считали меня дикаркой, – пожала плечами Алана. – И, по-моему, вам было приятно чувствовать себя по сравнению со мной образованным джентльменом. Вот я и решила вас не разочаровывать.

– О Боже! – простонал Николас. – Как же ты похожа на отца! Он тоже имеет привычку переворачивать все с ног на голову и, даже когда кругом не прав, упорно доказывает свою правоту.

– А разве я пытаюсь поставить все с ног на голову? – прищурилась Алана.

– А то нет? – усмехнулся капитан. – Ты вообще на него похожа: та же посадка головы, такая же гордая осанка. Энсон, как и ты, безумно самоуверен и никогда не теряется в разговоре.

– Как вы можете судить обо мне? – поджала губы Алана. – Вы меня совсем не знаете. И… я вовсе не желаю быть похожей на Энсона Кэлдвелла!

– Тут уж ничего не поделаешь, дорогая. С природой не поспоришь.

– Нет, вы меня совсем не знаете, – упрямо повторила девушка.

Николас задумчиво посмотрел в окошко дилижанса на склон горы.

– Возможно, но пока мы отсюда выберемся, я успею познакомиться с тобой поближе, Синеглазка. Боюсь, что у нас впереди еще много времени.

Алана вынула из-за голенища мокасин нож и принялась ловко освежевывать кроличью тушку. На Николаса это произвело неизгладимое впечатление: ни одна из его знакомых женщин не была на такое способна.

– А мне говорили, что я похожа на мать! – заявила после долгой паузы Алана.

– Может быть, но глаза у тебя синие, как у отца.

Алана сердито отвернулась, давая понять, что разговор ей неприятен. Она не желала иметь ничего общего с человеком, который после маминой смерти бросил ее на произвол судьбы.

Николас помялся, не зная, как к ней подступиться, и куда-то ушел. Он был еще очень слаб, но Алана не стала предлагать ему свою помощь, понимая, что для гордого мужчины зависимость от женщины – страшное унижение.

Содрав с убитого зверька шкурку, Алана развела рядом с дилижансом костер и принялась поджаривать кролика на деревянном вертеле.

Вскоре капитан вернулся. Он был очень бледен и пошатывался от слабости, однако это не помешало ему побриться и привести себя в порядок.

Когда его тень упала на лицо девушки, она почему-то до того разволновалась, что ее рука, державшая вертел, задрожала.

– Чертовски здорово пахнет! – Николас улыбался, опускаясь на большой валун и приваливаясь спиной к дереву.

– Моя бабушка начинила бы кролика сухими ягодами, завернутыми в листья, и поджарила бы его на углях, – сказала Алана. – Но, увы, здесь это невозможно.