Синее око - [36]

— Вот вывалю тебя сейчас в море, и всё, — грозится Паша.

— Ну а как же ты без меня будешь? А? Как же ты без меня-то? — Глаза у Майки зеленые стали, или это свет на воде такой...

— Давай причалим сейчас к пляжу и купнемся, — предлагает Паша.

— Давай.

Лодка приткнулась к песку. Пляж пустой. Один только сивогрудый пенсионер машет руками. Зарядку делает.

...В двух соседних раздевальных кабинках видны ноги. Майкины и Пашины ноги. Они переступают путы одёжек.

Майка и Паша сходятся возле воды, берутся за руки, бегут... Утренняя вода гладка, никем еще не нарушена.

Пенсионер прервал зарядку. Глядит на них. Они близко-близко прислонились друг к дружке.

Майка на лавочке под липой расположилась с мольбертиком. Рисует парней, как они выносят из эллинга драгоценного дерева лодки-скифы.

Мастера спорта и нахальные юнцы третьеразрядники интересуются Майкиным рисованием.

Один подошел, с бакенбардами:

— Девушка, я могу под Пушкина позировать. Меня уже рисовали вместо Пушкина. Могу вам предложить свои услуги.

Майка только зыркнула на него.

Другой подошел, с ответственным видом. Видать, из клубного руководства.

— Вы это для себя рисуете или по заданию? Если что надо, мы вам можем оказать содействие...

— Будьте добры, отойдите немного в сторону, а то из-за вас ничего не видно.

...Есть еще молчаливые, робкие, уважительные люди, которым тоже хочется вступить в общение с Майкой, но пока еще не рискнуть. Они стоят в сторонке или без нужды шмыгают мимо.

———

Подчалил к бону Роман Широков. Следом тренерский катер. Внимание гребного клуба сразу переместилось с Майки на олимпийского чемпиона.

Человек с бакенбардами быстро сбежал по бону к воде, подхватил широковское весло, помог мягко привалить бортом к плоту. Ответственный человек тоже спустился к чемпиону, поговорил с ним:

— Что, Ромочка, до Лахты сходили?

Лицо у чемпиона малоподвижно. На нем устоялось выражение спокойствия, как бывает у всякого человека, одолевшего очень большую работу.

— А чего я на Лахте забыл?

...Тренер подошел, Сергей Герасимович.

— Всё-таки ты, Роман, не дорабатываешь корпусом. Захват у тебя полноценный, протяжка активная, а конец гребка разгильдяйский. Вот как будто певец затянул октавой, пыжится, пыжится, а не вытянуть: кишка тонка.

— Ну, Сергей Герасимович, — говорит ответственный человек, — хоть бы еще кому в мире иметь такой гребок, как у Широкова...

— Спортивная форма и техника очень высоки у Длугановича и у Маккензи. На первенстве Европы силы будут примерно равные. У кого нервишки не сдадут к финишу, тот и победит. Я потому и требую от Романа, чтобы он не позволял себе ослаблять гребок к концу. Это уже не только физическое, но и волевое усилие нужно. Волю надо тренировать.

— Длуганович — левша, — говорит Широков, — он баковым веслом перегребает, а у Маккензи папа миллионер. Ему вся эта гребля, в общем, до лампочки...

— Тут один парнишка у нас в клубе тренируется, — говорит ответственный человек, — он все ночи напролет на воде. Хочет у тебя выиграть на первенстве города.

— Видно, его девки не любят, — говорит Широков. — А то бы нашел чем поинтереснее заняться.

Он выдернул из воды скиф. Несет его на плече к эллингу. На борту лодки выведено ее имя: «Непомерность».

Майка смотрит на чемпиона.

Широков тоже ее заметил. Поставил скиф на козелки. Принялся его охаживать ветошью.

— Да я оботру, Роман Николаич... — Это боцман хочет хоть чем услужить чемпиону.

— Моя лодочка хозяина любит. Ее надо по шерстке гладить. — Широков сказал громко и поглядел на Майку. Она тотчас отвлеклась от мольбертика, взглянула на чемпиона.

...Четверка идет к бону, бригада Пушкаря.

— Баковые, табань! — командует рулевой Оля.

Пристроили лодку в эллинге и все гурьбой к Майке. Пушкарь, правда, позади всех, снисходительно усмехается. Холодов остался на бону, что-то толкует рулевому.

— Здрасте! — Это Севочка Лакшин. — Мы Пашу Францева в заливе встретили. Он в Выборг пошел или еще куда подальше. Сказал, чтобы я ему тут на берегу заместителем был. Я всегда пожалуйста.

— Мы всей командой готовы... — Это Володя Рубин выступил вперед. — Мы же ведь комсомольцы, каждый за всех, все за каждого.

— А вы не занимаетесь академической греблей? — солидно вступает в разговор Пушкарь. — Обязательно нужно заниматься академической греблей. Давайте мы вас поучим. Севочка, возьми в эллинге весло.

...Всей бригадой сажают Майку в учебный ящик.

— Вот эта тележка называется сляйд, — учит Севочка Лакшин. — Когда заносишь весло, на ней нужно подъезжать медленно, а как захватил воду, тут уж кати вовсю.

— Ну-ка дайте я покажу. — Это Володя Рубин. — Самое трудное — научиться весло разворачивать. Вот так, смотрите... — Он отбирает у Майки весло и сильно бьет им по воде.

— Подождите вы, не все сразу. Нужно всё начинать с азов. Лопасть весла при заносе должна идти параллельно воде. Понятно? А входить в воду перпендикулярно... Ясно? — Это приступил к делу Пушкарь.

Олег Холодов не выдержал, тоже вмешался в обучение:

— Сначала надо освоить захват. Захват — это главное...

Майка сидит в ящике ироническая и старательная, и немножко смущенная. Выполняет предписания одного и другого и третьего, а толку всё нет.