Синдзю - [10]

— Бедняк, — отметил Сано. Одежда была сшита из грубой, дешевой материи. Сандалия с сильно сношенной внутренней частью подошвы принадлежала явно простолюдину. Сано вздохнул. Неужели он впустую рискнул навлечь на себя гнев Огю и пережить все ужасы, увиденные в тюрьме? — Ниу уже только поэтому выступили бы против его брака с Юкико. Может, и впрямь самоубийство любовников, а?

— Не исключено. Послушаем, что расскажет сам Нориёси. — Доктор подошел к столу, на котором лежало обнаженное тело. Хотя держался Ито прямо и властно, в движениях его сквозила осторожность. На лице появилось страдальческое выражение. — Вы можете идти, — сказал он эта, доставившим труп. — Мура-сан, останьтесь, прошу вас.

Больше откладывать осмотр тела было нельзя. Сано перевел взгляд на останки.

И сразу испытал облегчение. Окоченевшие конечности, ступни, направленные точно в потолок, широко раскрытый рот делали Нориёси похожим на большую куклу — трудно было поверить, что он недавно жил и дышал. Ил и пучки водорослей присохли к коже и набедренной повязке. Ни крови, как у казненного на площади, ни признаков разложения, как у утопленников, выловленных из канала. В Сано взыграло любопытство, и он подошел к столу. Внимание привлекли темно-красные синяки на запястьях и лодыжках.

— Следы от веревок, которыми он был привязан к Юкико, — пояснил доктор Ито.

Других повреждений на теле Нориёси обнаружить не удалось. Большой живот, одутловатое лицо, однако руки и ноги жилистые, во рту почти все зубы. При жизни это был вполне здоровый человек сорока с лишним лет.

— Благодарю вас, — сказал Сано. — Достаточно.

Ито словно не слышал. Нахмурившись, он смотрел на труп.

— Мура-сан, переверните его.

Эта послушно положил тело на бок. Доктор наклонился и пристально вгляделся в голову и шею Нориёси.

Сано подошел ближе к столу и почувствовал сладковатый густой запах мясной лавки, смешанный с речной свежестью. Он попятился к открытому окну. Ито жестом показал эта, чтобы тот перевернул труп на живот.

— Что все это? — спросил Сано, издали показывая на большие красноватые пятна, покрывающие спину, ягодицы и конечности Нориёси.

— Скопившаяся кровь. — Ито достал из халата тряпку, обмотал руку и принялся ощупывать голову Нориёси. Даже будучи врачом прогрессивных взглядов, он не мог преодолеть отвращение к мертвым. — Мура-сан, нож и бритву, — приказал Ито и обратился к Сано: — У основания черепа прощупывается след от удара. Нужно получше рассмотреть.

Мура отрезал прядь волос и в указанном месте выбрил череп. Сано увидел багровый рубец и перевел взгляд на Ито.

— След от удара? Его убили, прежде чем бросить в реку?

— Или он стукнулся о камень… сваю… когда прыгал в реку. — Доктор Ито интонацией выделил последние слова. — Или ему врезали в первый час после смерти. Точнее не скажу. Но есть возможность выяснить, действительно ли он утонул.

У Сано участился пульс. Интуиция подсказывала ему, что эту рану Нориёси нанес убийца.

— Каким образом?

— Если он утонул, то в легких должна быть вода. Чтобы узнать, придется его вскрыть.

Сано испуганно посмотрел на доктора. Аутопсия, так же как и любая операция, напоминающая иностранные методы, была столь же непозволительна, как и пятьдесят лет назад. Пускай власти наплевать, нарушает теперь Ито закон или нет, но что будет с ним? Если кто-нибудь доложит, что Исиро присутствовал при запрещенном действе, то Сано не только потеряет службу — его сошлют, и он никогда больше не увидит свой дом, семью. Сано горячо запротестовал. Доктор Ито твердым взглядом заставил его замолчать. «Я рискнул всем, чтобы отыскать запретную правду, — казалось, говорили его пронзительные глаза, — а как далеко готов пойти ты?» От немого вызова Сано внутренне содрогнулся. Он попытался представить отца, судью Огю. Но перед глазами возникли помощники досина, избивающие беспомощного попрошайку. Сано вспомнил радость обретения истины и восстановления справедливости.

— Хорошо, — сказал он.

Едва слово слетело с губ, Сано понял: он нарушил закон еще тогда, когда согласился осмотреть тело. Первый шаг сделан. Идти дальше или остановиться — разницы нет.

Ито кивнул. Мура достал из шкафа деревянный поднос с инструментами. Стальные пилы, длинные бритвы, набор ножей и предметы, которых Сано раньше не видел. «Должно быть, из Голландии», — подумал он. Мура поставил поднос на стол рядом с телом. Принес из шкафа белую тряпку и обмотал нижнюю часть лица. Четкие движения эта подсказали Сано, что это не первое вскрытие, проведенное здесь. О том же свидетельствовала и бамбуковая трубка, протянутая от стола к отверстию в полу. Комната служила лабораторией для экспериментов доктора Ито.

Мура перевернул тело на спину. Взял тонкий нож и поднес к груди Нориёси. Значит, он, а не Ито режет трупы. Несмотря на нетривиальные взгляды, доктор поступал традиционно: оставлял грязную работу эта.

Сано с любопытством, смешанным с ужасом, наблюдал, как лезвие прошло через кожу Нориёси и двинулось от солнечного сплетения вниз, к пупку.

— Крови нет? — спросил он с облегчением оттого, что избавлен от гнусного зрелища. Неровные розовые края надреза и так выглядели чрезвычайно впечатляюще. Сердце у Сано бешено колотилось. Ладони похолодели и увлажнились.