— Хорошо. Слушай, они — они могут быть полезны. Мы можем быть полезны. Может тебе надо что-то найти. Или кого-то?
— Мне надо найти. — соглашается Мара и ее лицо на миг искажается. В этот же момент я нахожу еще одно тело рядом со мной. На этот раз — едва живое. Пулевые ранения грудной клетки, пневмоторакс, асфиксия. Она умирает! Спешно подаю кровь, прислушиваюсь к ощущениям. Пневмоторакс при ранениях в грудную клетку обычное дело, в полевых условиях такое не вылечить, слава Богу Крови и его исцелению.
— Мне нужно найти Юлю и Мариссу. — тем временем говорит Мара: — поэтому я тут. Поэтому все это… — она обводит рукой окружающий нас сад.
— Твои знакомые? Родственники? Коллеги? Их нужно спасти? — спрашиваю я, пытаясь нащупать что-то, хоть что-то для диалога.
— Нет. — качает головой Мара. Моя кровь помогает и огонек жизни на том конце нити вспыхивает снова. Я чувствую, как там, на той конце кровавой нити зарастают ткани, затягиваются раны и человек делает вздох полной грудью.
— Может быть мы поможем тебе их найти? — спрашиваю я. В конце концов человек ищет своих близких, почему бы не помочь.
— Юля и Марисса. — катает слова на языке Мара: — я уже нашел Мариссу. Я мог бы убить ее сразу, но оставил — для того, чтобы убить их вместе. О, я выслушаю их — как и тебя. — она улыбается безумной улыбкой и впервые я вижу за этой улыбкой человека. Безумного и опасного человека со способностью, которая позволяет ему забирать жизни просто проходя мимо.
— Это они ставили все эти эксперименты. — говорит она: — они держали все эти иглы и скальпели. Они — пытались подчинить меня себе. Но они просто смертные и пусть Юлия Петровна спряталась — куда бы она не подевалась, каждый раз, когда она смотрит в зеркало — она видит меня! Я приду за ней и… — она выдохнула и успокоилась.
— Впрочем я увлеклась… сказала тебе больше, чем обычно. Но этим и хороша болтовня с покойниками — они никому не смогут рассказать, правда? — мило улыбнулась она: — еще чаю?
Мы пьем чай. Сейчас он со вкусом крови, вкусом последнего патрона на мосту, когда за твоей спиной уходят вдаль друзья, а все, что стоит между Смертью и ними — это ты. Горьковато, как на мой вкус. Это я бы точно продавать не стал.
Мои нити наконец опознали, кого именно я вылечил. Я чувствую, как она, там на другом конце нити — подняла голову. Оперлась на руки.
— Ну что? — спрашивает меня Мара: — ты готов?
— Пожалуй готов. — киваю я: — у меня последний вопрос.
— Конечно. Можешь задавать.
— Как ты узнаешь, что пришел твой час? — спрашиваю я, Мара открывает рот и в этот момент реальность вокруг трескается! Обваливается вниз, словно декорации любительского театра и оставляет меня лежать на траве обычного сада. Пахнет гарью и особым, нутряным смрадом, который безошибочно узнаешь, если хоть раз испытывал в этой жизни. Поднимаю голову. Напротив меня лежит пожилой мужчина в обычной белой рубашке и коричневых брюках. На его рубашке расплываются красные пятна, во лбу — дырка. Три выстрела. Два — в грудь, один в голову.
— Сука! — говорит кто-то рядом. Читосе. Читосе, девочка моя, ты не промахнулась, он подумал что ты уже умерла и снял свой контроль, убрал из твоей головы свои ментальные, иллюзорные щупальца, а я нашел тебя, вылечил и у тебя не дрогнула рука.
— Тварь. — Читосе подходит к телу, смотрит на него сверху вниз: — ты думал, что показал мне ад?! Да я там живу! — она поднимает руку с пистолетом и — Банг! Банг! Банг! Банг! — пока затворная рама не останавливается в крайнем положении. Кончились патроны.
— Как остальные? — хриплю я, переворачиваясь на спину. Вставать пока не хочется, голова болит просто адски.
— Я в порядке. — ворчит откуда-то сбоку Майко: — вот ублюдок… Акира, ты там живая?
— Живая. — откликается Акира. Никто не встает, мы лежим, все, кроме Читосе, которая сидит возле трупа Мары, наемника класса SSS и плачет. Горькими слезами.
— Ну… полежали и хватит. — встаю я: — Майко, Читосе — периметр. Акира — что там по нашему …
— Не знаю… — говорит Акира и в этот момент пуля высекает искры из камня рядом с ней. Я падаю на землю и выставляю щит, пытаясь разглядеть атакующих. Еще наемники остались? Невовремя. Огненный хлыст хлещет по нам наотмашь, щит держит и лицо Акиры вдруг меняется — с ожесточенного на счастливое. Она снова под иллюзией? Оглядываюсь на тело — лежит Мара, лежит, весь в дырках от Читосиного дырокола, но кто тогда? Или мы все еще в иллюзии? Будет обидно.
— Джун! — кричит Акира: — это мы! Не атакуй!
— Акира?! — огненный хлыст исчезает и к нам выходит Джун-обрубок. Бывший обрубком — исцелился видеть. Сила крови под адреналином — мощная штуковина, обалдеть, из обрубка в человека… за сколько? Сколько мы тут лежали?
За Джуном высыпают люди — все с оружием в руках и с недобрыми намерениями — по крайней мере пытаются нас на прицел брать, но Джун рыкнул на них и они опустили стволы. Акира прямо-таки полетела к нему и они обнялись. Словно парочка из индийских фильмов.
— Смотри, действует твой импринтинг, Син. — говорит мне Майко, глядя на этих двух, уже целующихся взасос: — еще как действует. Обычно они не такие … страстные.