Sindroma unicuma. Книга 2 - [289]

Значит, он развлекается в веселой компании вместе со своей общипанной змеей и еще смеет названивать! — захолонуло меня возмущением. Упреждая местный ядерный взрыв, в телефоне хлопнуло, зашуршало, и музыка отдалилась, став еле слышной, а голоса пропали. Но Мэл не исчез, он был там, на другом конце: в динамике слышалось его дыхание и невнятное постукивание.

Утомился, бедненький? Устал развлекаться? — вскипела я как молоко, убежавшее из кастрюльки. Вот возьму и отключусь в любой момент. И сделаю это, мне нетрудно.

В динамике снова хлопнуло, и донесшийся до уха всплеск музыки и голосов сообщил, что уединение Мэла нарушено.

— Опять паримся? — спросил мужской голос на заднем фоне. — Вечерушка только началась, а ты закис. Выглядишь как маринованный огурец и не хочешь расслабиться.

Макес! Это он, — выдохнула я с облегчением, узнав знакомые интонации, и снова напряглась. Значит, вот каким способом мы развлекаемся, сбрасывая послеэкзаменационный стресс?

Мэл молчал. Видимо, он забыл о звонке, потому что прокручивал в голове возможные способы расслабления. Язва кобелиная!

— Огурец торчал полдня у института и шоркал шины по вечернему городу, — пояснил другой голос, став гораздо ближе, и я поняла, что Мэл отнял телефон от уха. — Наверное, сжег полный бак.

Кто второй гость? — закусила я губу, вслушиваясь. Дэн? Точно, это он.

И где же пропадал Мэл? У института? Не видела его там. Может, тискал Эльзу в машине? Пусть объяснит. Да, пусть расскажет всем присутствующим! Он не соврет друзьям, а если рассоединится, значит, у него рыльце в пушку.

— Выходит, ты отшил Эльзу, — ответил Макес вместо Мэла.

— Выходит, да, — подтвердил тот, и по глухому ответу я сообразила, что он положил телефон — на столик или на спинку кресла.

— Поматросил и бросил? — спросил со смешком Дэн.

— Нет. Она решила, что нам нужно расстаться.

Однако, хорошая селекторная связь. Слышно отчетливо и без помех.

О чем это они? Неужели Эльза добровольно выкинула белый флаг? Не может быть!

— Похвально, — сказал Макес, и в трубке дзынькнуло и забулькало. — Женщина должна чувствовать себя королевой, даже если её посылают далеко и надолго. Тогда она не станет мстить. На.

— Не хочу.

— Утопи свои печали… э-э-э… в коньяке, — пропел фальшиво Макес. — Жизнь хороша, пошли, оторвемся!

— А в вахтёрке зачем закрылись? — допытывался Дэн. — Чтобы одарить друг друга прощальными объятьями?

Я замерла, затаив дыхание. Телефон сросся с ухом.

— Скажи, Дэн, если вокруг намекают, строят предположения и работают языками налево и направо, как поверить человеку, который говорит, что ничего не было? — спросил Мэл, и меня пробрало от серьезности его тона.

— А разве ничего не было?

Было или не было? — закусила я палец. Говори!

— Не было, — отрезал пытаемый Мэл. — Мак сказал, что из разорванных отношений женщина должна выходить с гордо поднятой головой. Поэтому пришлось убедить её без любопытных глаз.

— Представляю, как ты уговаривал, — хмыкнул Макес. — В своей мягкой интеллигентной манере. Эльза — оторвяжница. Она побоится говнить тебе, а ей…

«Ей» означало мне. Мне! Мне!!

— Я честно предупредил, — отозвался глухо Мэл. — Если Штице подумает о чем-нибудь похожем, сверну ей шею… А за туалет она получила своё.

— За какой туалет? — удивился Макес. — У вас еще и в туалете было? В нашем или у девчонок?

Мэл не стал вдаваться в подробности. Да и зачем? Его последние слова предназначались для меня. Для меня!

— Все-таки влип бесповоротно, — заключил Дэн.

— Все-таки, — согласился Мэл после недолгого затишья.

— И не переключишься на другую скорость?

Молчание затянулось.

— Поздно. Уже заклинило, — ответил Мэл ровно. — Ладно, отчаливаю.

— Как же мы без тебя? — запаясничал Макес. — Наше общество опечалено и роняет горючие слезки.

— Обойдетесь как-нибудь. Здесь нескучно, — сказал Мэл и, взяв телефон, поднес к уху.

А я не отключилась. Не отключилась!

Мне показалось, Мэл облегченно выдохнул, услышав вместо коротких гудков мое сопение. Наверное, парню стоило больших трудов не рассоединиться, когда друзья выпытывали подробности расставания с Эльзой.

Но мне признания Мэла не помогут. Они мне не нужны.

Нужны, нужны, нужны!

Мэл ехал в машине, покинув шумное сборище, проводившее его возгласами сожаления, причем в трубке стенали, в основном, женские голоса. Или мне показалось?

Наше телефонное общение прогрессировало. Мэл заговорил! Пусть не напрямую со мной, но он объяснился. Тепло мне или холодно от его откровений?

Не знаю насчет степени горячности услышанного, но координация движений нарушилась. Шатаясь, я сходила в пищеблок за водой и влила в себя еще один стакан с ударной дозой сонных капель. А Мэл ехал и в тишине салона слушал жадные глотки, ожидая моего отклика, моей реакции.

Правдоподобно ли его объяснение, когда Дэн сказал о вахтерке? — спрашивала себя, прислушиваясь к внутреннему голосу, но тот как назло молчал. Ведь недавно я сама убеждала Мэла в том, что ничего не было, а его выкручивало от подозрений и ревности.

— Эвка! — влетела в швабровку соседка, напугав. — Знаешь, что мы не купили, головы садовые?

Я замерла с телефоном у уха.

Что делать? Отключиться или показать Мэлу, что тоже не скучаю, и что у меня полно заботливых друзей, которых беспокоит моя личная жизнь?